– В качестве своеобразной гарантии исполнения обещаний, – уклончиво ответил Эмбрис.
И если его сестренка и могла бы удовлетвориться подобным пояснением, то Фил ограничиваться такой отговоркой категорически не желал. Терри он знал гораздо дольше, чем карильцы, и не собирался давать ее в обиду.
– Я не могу поверить, что она так просто сдала тебя, – протянул он, пытаясь увидеть ответ по лицу Бриса. – Она не могла так поступить. Ты был ей дорог.
– Тем не менее факт есть факт. И, выбирая между мной и довольно оригинальной помощью семье, она выбрала второе.
В голосе Эмбриса звенела жгучая, всепоглощающая обида, и спрятать ее не получалось. Он до сих пор не мог поверить, что так ошибся в Терри. Что отдал сердце той, которая так легко решила им пожертвовать.
– Судя по состоянию леди Брайт, об этом поступке она пожалела, – мрачно заметила Лисса.
– Не знаю, – холодно ответил брат. – Меня ее мысли мало теперь волнуют. Но она так старалась для своей семьи – а семья поступила с ней еще хуже.
– Как? – уточнила девушка.
– Как я и говорил – они отдали ее мне как плату… А на самом деле продали, как простую вещь. Предмет, не имеющий права выбора.
– То есть… – протянул Фил, уже начавший понимать, о чем идет речь. Вот только очень не хотел верить собственным выводам.
– То есть по вертийским законам теперь она принадлежит мне… Как рабыня.
Повисла тишина. Казалось, даже те немногие птицы, что еще оставались в лесу, в одно мгновение перестали петь. Сказанное никак не желало укладываться в голове Лиссы. Она смотрела на брата с абсолютным непониманием. А вот Филипп, наоборот, прекрасно осознавал, что значат слова Бриса. И первым его желанием было разбить карильскому принцу лицо, но он заставил себя успокоиться и подумать. Просто проанализировать ситуацию со всех сторон, опустив лишние эмоции. И, что удивительно, ничего ужасного не нашел.
– Правильно, – сказал он, за что заработал полный укора взгляд Лиссы. – Ты не понимаешь, Эрли, – пояснил, касаясь ее плеча. – Просто подумай…
– Да, Мелкая, не стоит так на меня смотреть. Я не чудовище и не тиран. Ничего дурного этой предательнице не сделаю. А поступить иначе я просто не мог. Ты только представь… ее продал родной отец!
– Так вот почему она плакала, – протянула Эрлисса поникшим тоном.
– Но ты же понимаешь, что теперь вся ответственность за нее лежит на тебе, – проговорил Филипп, глядя на Эмбриса.
Тот уже закончил одеваться и теперь куда больше походил на наследного принца, чем пять минут назад. Хотя с его белых, как у сестры, волос все еще продолжала капать вода. Зато глаза теперь сияли яркой синевой и будто бы на самом деле светились.