– Сара! – слышу голос Уэса.
Он идет ко мне. Мы протягиваем руки, но вместо теплого, ободряющего пожатия каждый раз я утыкаюсь в стекло…
Где-то снаружи слышится раскатистый рык, и я понимаю: Головешка скоро сюда доберется, это всего лишь вопрос времени. Изображение Уэса кладет руку на зеркало и начинает сверлить меня взглядом.
– Послушай меня, Сара. Что бы ни произошло, помни: ты не пострадаешь. Главное – дыши, даже если кажется, что нет сил. Утром ты проснешься. – Он испаряется у меня на глазах и кричит: – Утром ты проснешься!
Протягиваю руку на звук голоса, но Уэса больше нет, зато есть мясистая изуродованная клешня, которая хватает меня за запястье. Уродец со шрамом рывком поднимает меня на ноги, и приходится смотреть туда, где когда-то было лицо. В разинутой пасти монстра, похожей на сквозное отверстие, паутиной растекаются слюни. Словно из вентилятора, бьет смрад гнилого дыхания. Пытаюсь отвернуться, но смотреть больше некуда – монстр схватил меня.
Чувства притупляются.
Словно кто-то одновременно нажал на мне кнопки «Выкл. звук» и «Пауза».
Из легких выдавливается воздух.
Пытаюсь вдохнуть, но кислорода нет.
Грудь словно сдавило гигантскими тисками.
Глаза выпучились, и я почти уверена: они сейчас вылезут из орбит.
Все мышцы напряжены, кожа горит, ее колет иголками.
Все вокруг…
свет,
зеркала,
Головешка,
Уэс…
Исчезает и не остается ничего.
Может, нет и меня?
Я потерялась в этих смертельных объятиях.
Первое, что возвращается, – ровное пиканье энцефалографа. Запах средства для уборки и медицинского спирта жжет мне нос изнутри. Во рту горечь и сухость. Глаза полузакрыты, но я могу различить вокруг белой плитки затирку серого цвета, которая начинает трескаться.
Дверь в палату открывается, и входит кто-то на цыпочках. Я хочу повернуться и посмотреть, но не могу, глаза не открываются. Зову на помощь, но собственный голос не слышу. Чувствую дуновение воздуха, и меня обволакивает знакомый гвоздичный запах Джоша Моврея. Пытаюсь поднять руку, сделать жест, сказать, что мне нужна его помощь, но пальцы неподвижны. Пинаю воздух ногами, но они даже не шелохнутся. И моргнуть не могу, полуприкрытые веки просто застыли.
Через щелочки вижу, как Джош ко мне наклоняется, и думаю: может, рука шевельнулась и он понимает, что я в западне, в ловушке собственного тела.
Господи, спасибо, что привел Джоша! Он друг, он поможет, – думаю я.
И ошибаюсь.
Джош наклоняется ко мне. Близко-близко. И расплывается в хищной улыбке.
– Ты всегда так приятно пахла… – шепчет он, касается меня щекой, зарываясь носом в волосы, и с силой вдыхает воздух…