— Никак нет, ваше императорское величество.
— Хорошо. Тогда как вам кажется, зачем такой нужен — именно самодержавный?
— Э… — немного растерялся Ефимов, — на Руси так издревле заведено. Православие, самодержавие…
— Народность, — кивнул император, — а еще, наверное, лепота и духовные скрепы. Нет, исторические корни в качестве оправдания не годятся. Наши предки голые с дубинами по лесам бегали, так что, может и нам вернуться, так сказать, к истокам? Или давайте все-таки попробуем разобраться?
— Рад был бы, ваше величество.
— Тогда переходим ко второму утверждению. Оно таково — Россия должна жить по закону, а не по произволу чиновников, вплоть до самых мелких. Причем по справедливому закону.
— Согласен, ваше величество, но как этого достичь?
— Без фигуры самодержавного монарха — никак. То есть невозможно. И не только потому, что чиновники в массе своей ворье и сволочи. Будь они даже лучшими людьми империи, все равно ничего не получилось бы. Просто потому, что даже самый лучший и справедливый закон всегда опирается на уже случавшееся ранее. Но жизнь постоянно меняется, и законы за этими изменениями элементарно не успевают. Кроме того, далеко не все из них лучшие. Как сказал Николай Первый, «кроме закона, должна быть еще и справедливость». А как ее творить? Если каждый сам начнет выбирать, когда действовать по закону, а когда по велению души, получится полное безобразие. То есть произвол всех, имеющих власть или деньги. И раз уж совсем без него обойтись нельзя, то пусть это будет произвол одного человека, интересы которого в идеале неотделимы от интересов державы, а не произвол ненасытной толпы местных царьков.
Разумеется, это право самодержца должно быть жестко регламентировано, и со временем так оно и будет. В том-то и дело, что самодержавие вовсе не является антагонистом конституционного строя. В основном законе просто должно быть записано, что никакое установление никогда не может быть идеальным. И компенсация отдельных неидеальностей в режиме ручного управления возлагается на императора. А ему для этого нужен инструмент, то есть отряд специального назначения, про который мы ведем речь. В таком виде понятнее?
— Так точно, ваше императорское величество. Прошу принять меня на службу в этот отряд.
— Вы приняты. Двух недель на увольнение из газеты, устройство личных дел и переезд вам хватит? Тогда на обратном пути зайдите в бухгалтерию, сопровождающий покажет, где она, и получите аванс. И, значит, десятого ноября я жду вас здесь в десять утра.
— Слушаюсь, ваше им…
— Ох, да что же вы так орете-то? У нас тут порядки почти как во флоте, там в повседневном общении офицеры обращаются к друг другу по имени-отчеству. И не повышая голоса.