– Он на тебя запал.
– Что? Нет. Ну может, немножко, если учесть, что он предложил сделать мне ребенка старомодным путем.
Данте устало потер лоб:
– Черт, прошу тебя, скажи, что ты отказалась!
– Разумеется, меня не интересуют такие отношения ни с одним мужчиной.
Облегчение оказалось столь сильным, что у Данте чуть звездочки перед глазами не закружились. При одной мысли, что Кардоза мог наложить свои грязные лапы на Харпер… Он судорожно сглотнул.
Будь на месте Харпер кто угодно другой, он спросил, не пытается ли она сказать, что предпочитает женщин. Но он же чувствовал, как она отреагировала на его собственные прикосновения.
Никаких сомнений быть не может. С ориентацией у нее все в порядке.
– Ты хотела сказать: ни с одним мужчиной, кроме меня.
– Нет, с тобой они меня тоже не интересуют. Неужели ты совсем меня не слушал?
«Слушал и не упустил ни единого слова».
– Ты заинтересована. Так заинтересована, что ничего не можешь с собой поделать.
Она прильнула к нему, когда он ее поцеловал, охотно ответила на его ласки, сплетая язык с его…
Еще как заинтересована. Только это ей настолько не нравится, что простой поцелуй побудил ее к целой волне маленьких признаний.
Беременна. Сложно было придумать что-нибудь такое, что сильнее сбило бы его настрой.
– А я и не знала, что твое эго успело так разрастись.
– Ври себе сколько хочешь, – усмехнулся Данте, – но даже не пытайся обманывать меня. Когда мои губы прижимались к твоим, я отлично уловил интерес.
От одного воспоминания о том поцелуе его сразу бросило в жар. И отвечала она так охотно и самозабвенно, что едва не выскочила из платья.
Сомнений быть не может, притяжение взаимно, независимо от того, нравится ей это или нет.
Харпер слегка покраснела:
– Это всего лишь гормоны.
– Точно, – усмехнулся Данте. – Как всегда, во всем виноваты гормоны, или ты уже позабыла все, чему тебя учили в колледже?
Харпер неожиданно села на диван, спрятала лицо в ладонях, а ее плечи задрожали. И от его плохого настроения разом не осталось ни следа, сменившись заботой о действительно важной для него женщине.
Устроившись рядом с ней на диване, он молча привлек ее к себе. Да и что было говорить? Он и так уже испортил грандиозное признание, к которому сам же и принудил, выгнав ее из зоны комфорта.
И к его удивлению, она не просто не попыталась отстраниться, но и расслабилась в его руках, и все вдруг стало почти нормальным. Ну а не реагировать на аромат ее волос он и так давно научился. Тем более сейчас, когда подруга так недвусмысленно просила его о дружеской поддержке.
– Извини, – шепнул он в рыжие волосы. – Просто не понимаю. Почему ребенок? Да еще через искусственное оплодотворение.