– Не переживай, я отлично представляю, во что ввязываюсь.
– Ненавижу, когда кто-то превосходит меня знанием.
А еще больше она ненавидела то, что он заставлял ее сделать первый шаг. К чему эта демонстрация собственной неотразимости?
– Это как раз легко исправить. Просто начни действовать, начни получать опыт, к тому же с кем еще ставить такие эксперименты, как не с человеком, которому полностью доверяешь? Я никогда не причиню тебе боли, и ты отлично знаешь, как много для меня значишь. Если я прав, близость лишь укрепит наши и без того хорошие отношения.
Что ж, в этом он точно прав.
– В конце концов, со мной ты можешь просто удовлетворить свое любопытство. Когда родится ребенок, у тебя еще не скоро появится подобная возможность.
– Значит, мне просто тебя поцеловать? Прямо сейчас?
– Когда будешь готова. – Он легонько погладил ее по щеке и убрал руку.
– Что? – Ей потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что он даже торопить ее не собирается.
Так, ладно, хватит с нее.
– Если ты забыл, я вообще не представляю, как целовать мужчин. Я же никогда этого не делала. Наверное, нужно найти кого-то, на ком можно потренироваться. Томасу, что ли, позвонить…
Данте мгновенно напрягся:
– Не вздумай.
Должна ли она чувствовать себя виноватой за эту маленькую провокацию? Нет. В конце концов, он сам начал игру.
– А почему бы и нет? Судя по твоим словам, это я должна целоваться, а ты собираешься просто стоять и хлопать глазами.
Может, все-таки стоит воздержаться от поцелуев и доказать, что он ошибался?
– Я предлагаю тебе самой сделать первый шаг, чтобы тебе не было страшно! – прорычал Данте. – Чего еще ты от меня хочешь?
– Хочу, чтобы ты меня поцеловал.
– Хочешь? Вот и замечательно, действуй. Если осмелишься.
Это вызов?
Резко подавшись вперед, Харпер схватила его за лацканы пиджака и привстала на цыпочки, получив мгновенный ответ. Жадно впившись в губы, Данте запустил пальцы ей в волосы, и она охотно открылась ему навстречу, вкладывая в этот поцелуй все раздражение, желание и разбушевавшиеся гормоны.
Черт, как же восхитительно! Его губы, руки, жар и напряжение, что с каждой секундой нарастали все стремительнее, грозя вот-вот разорвать ее тело… Мысли куда-то разом исчезли, и она уже больше не стремилась никому ничего доказать, а просто цеплялась за широкие плечи, отдаваясь в сильные умелые руки, что удерживали ее, не давая упасть и растечься лужицей на полу.
Не в силах насытиться, Харпер жадно впивалась в мужские губы, пока наконец ее бедра сами собой не подались вперед и не нашли железную твердь, что явно должна была быть его эрекцией. Харпер мгновенно замерла, а его пальцы неторопливо пробежались по ее спине, опускаясь все ниже, пока не сомкнулись на ягодицах, не давая ей сдвинуться с места, а губы принялись ласкать ее еще настойчивее, пока она не начала тихонько постанывать.