Этот же поцелуй… Он прямо-таки воплощал в себе подростковые мечты и романтические сказки в одном флаконе. Потому что тело доктора Харпер Ливингстон отреагировало на зачатие тем, что внезапно возмечтало о мужских ласках. Здорово. И что ей теперь делать? Попросить, чтобы Данте снова ее поцеловал?
– Как я могу понять что-то неправильно?
Если она прямо сейчас все не исправит, лишится чего-то очень важного.
– Это не должно повториться. Данте, ты мне очень нужен. Как друг. Пожалуйста, не надо ничего менять.
Она прыгнула в самолет не только потому, что утром получила четвертый положительный результат теста на беременность, но и потому, что ее карьера целиком и полностью зависела от того, станет ли «Фира» развивать проект, требующий специального разрешения Управления по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов. О чем бы она предпочла узнать до того, как отправилась в клинику на искусственное оплодотворение.
Застыв на краю личной и профессиональной катастрофы, она бросилась к единственному человеку, на поддержку которого всегда могла рассчитывать… лишь для того, чтобы столкнуться с чем-то, с чем вообще никогда не имела дела.
– Харпер, я хотел тебя поцеловать. Ты же и сама наверняка понимаешь, что между нами происходит нечто новое и…
– Нет! – Легкие так сдавило, а по щеке покатилась непонятно откуда взявшаяся слеза. – Мне нужно, чтобы все оставалось именно так, как было. Ты невероятно важен для меня. Как друг.
На дружескую поддержку можно рассчитывать в любой ситуации, и сейчас эта поддержка ей жизненно необходима. Последние десять лет она твердо знала, что всегда может полностью положиться на Данте. До этого самого дня. Но она так охотно ответила на его внезапный поцелуй, что он все не так понял.
Прищурившись, Данте все еще продолжал ее разглядывать, и она отлично знала этот его взгляд. Он собирался начать спорить, но сейчас она не могла позволить себе такой роскоши.
Заставив себя улыбнуться, она привычным жестом притронулась к мускулистой руке.
– Давай сейчас не будем об этом. Заберешь мои сумки?
Джентльмен до мозга костей, Данте с явной неохотой выполнил ее просьбу и, выведя из аэропорта, усадил в красный «феррари» и в давящей неловкой тишине повез к дому на Голливудских холмах. Едва обращая внимание на проносящийся за окном Лос-Анджелес, Харпер старательно думала, что сказать, чтобы вновь вернуть все на свои места.
Все так же в полном молчании Данте припарковал машину перед роскошной испанской виллой, отнес ее сумки в дом, бросил их на по крытый мексиканской плиткой пол и лишь тогда заговорил: