Отношения между нами, слушателями, и профессорами ограничивались одними лекциями: только с некоторыми молодыми адъюнктами и нами иногда отношения принимали более интимный характер. Я, например, нередко навещал по вечерам адъюнкта химии Иовского, только-что возвратившегося из-за границы; он рассказывал мне про университетскую, научную жизнь в Германии и Франции
( Ал. Ал. Иовский (1796-1854?) по окончании курса в воронежской семинарии был два года учителем рисования; затем окончил Московский университет, где получил серебряную и золотую медали; в 1822 г.- доктор медицины. Затем три года был за границей. Между прочим, начал работать в лаборатории Готье де Глобри, но не выдержал всего срока, хотя внес плату вперед. Как пишет Иовский в своей художественной автобиографии, постановка дела там "не могла удовлетворить добросовестной жажде знания"; она "была хороша для праздношатающихся англичан". С августа 1826 г. преподавал в звании адъюнкта аналитическую химию в приложениях к медицине. Затем был профессором. Печатал исследования и учебники по химии и фармакологии. Составил записку о преобразовании системы продовольствия трудового народа. О нем - статья И. Б. 3архина.
Иовский имеет большую заслугу в области развития русской научной прессы: с 1828г. он издавал "Вестник естественных наук и медицины". Этот журнал, по словам историка, занимает видное место в борьбе, которую вела передовая русская печать с германской натурфилософией за подлинно научное развитие естествознания в России (X. С. Коштоянц, стр. 83, 100 и сл.). Беседы с Иовским привели к тому, что первые литературно-научные опыты П. появились в этом замечательном журнале (1829). Чрезвычайно интересны заключительные строки первой статьи П.:
"Физическая теория, в глазах моих, есть только следствие, выведенное из сравнения известных явлений; часто одно какое-либо новое исследование уже переменяет теорию и даже иногда совершенно оную опровергает и разрушает" ("О пламени").
Во второй статье П.- о бедреной грыже - виден уже будущий преобразователь хирургии. "Благоразумный врач не должен колебаться, приступая к операции, и ежели желаемый успех не всегда сопутствует его усилиям, по крайней мере, он может найти достаточное утешение в уверенности, что он исполнил свои обязанности в точности.
Но чтобы наслаждаться таковою уверенностью, для сего требуется многое: для сего требуются отличные сведения анатомические и патологические; для сего нужно, чтобы искусившаяся в исследовании частей человеческого тела рука не была приводима в сотрясение легкостию анатомико-патологических сведений; нужно, чтобы голова была ни легче, ни тяжелее руки. Посему легко видеть можно, что особенно для совершения операции ущемленной грыжи мало того, ежели искусно разрезывает части хирург; надобно, чтобы он имел самые тонкие анатомо-патологические познания о тех частях, которые он разрезывает; иначе он не заслуживает имени хирурга". Печатая эту статью, редактор журнала сообщал тут же: "Г. Пирогов, один из числа тех господ, кои назначены усовершенствоваться для занятий профессорских, пишет ко мне, что в истекшее время он особенное обращал внимание на сей предмет как в анатомо-патологическом, так и хирургическом его отношении". Приведя из письма П. обширный перечень изученной им специальной литературы на итальянском, английском, французском и немецком языках и заявление молодого автора о том, как он разработал предлагаемую тему, Иовский пишет: "Благодарю г. Пирогова чистосердечно за столь бесценный для меня подарок, а поместив его в сем журнале, уверен, что хирурги отдадут должную справедливость неутомимому путешественнику за его труды". Путешественником П. назван потому, что в 1829 г. он был в Юрьеве - на пути в Западную Европу для подготовки к профессуре.)