подтрунивая вместе со мною над отжившими и отсталыми нашими учеными; но потом, как я слышал, и сам попал в эту же колею.
На лекциях же отношения наставников наших,- по крайней мере чистокровных русских,- были весьма патриархальные; многие из профессоров, как-то: Мудров, Котельницкий, Сандунов (Н. Н. Сандунов (1768-1832)-профессор гражданского и уголовного судопроизводства в Московском университете с 1811 г. (Биогр. слов., т. II). Характеристика его-у Д. Н. Свербеева (т. I, стр. 98 и сл.).
и др., говорили студентам "ты", Мудров-с прибавкою: "ты, душа"; допускались на лекциях и патриархальные остроты над отдельными личностями и над целою аудиторией. Так, Мудров однажды на своей лекции о нервной психической болезни учителей и профессоров, обнаруживающейся какою-то непреодолимою боязнью при входе в аудиторию, сказал своим слушателям: "а чего бы вас-то бояться,- ведь вы бараны", и аудитория наградила его за эту остроту общим веселым смехом.
Зато и слушатели, как видно из приведенных мною авантюр на Лекциях, не церемонились - и с чудаками чудачествовали и проказили на лекциях. Кроме приведенных, приведу и еще два похождения такого же рода.
Один из профессоров-чудаков был так слаб глазами, что без очков не мог ни одной буквы прочесть в своей тетрадке, а вся лекция у него и состояла в прочтении слушателям своей тетрадки.
Ясно было, что лишить его очков - значило сделать лекцию для. него вполне невозможною. Слушатели, заметив, что он, приходя на лекцию, прежде всего снимает свои очки и кладет их на кафедру, умудрились устроить так, что положенные очки должны были неминуемо провалиться в пустоту кафедры на самое ее дно. Положение профессора было критическое; он, видимо, потерял голову и не знал, что ему делать. Тогда те же слушатели явились перед ним советниками на помощь; один из них, долго не думая, притащил от сторожа кочергу, запустил ее в провал и начал к ужасу ковырять ею во все стороны так безжалостно, что очкам, очевидно, грозила опасность полного разрушения.
Вся аудитория между тем собралась около кафедры и злополучного наставника; советам, толкам, сожалениям не было конца, и вот, наконец, общим советом решили, что нет другого, более надежного, средства сделать лекцию возможною, то-есть достать очки, как перевернуть кафедру вверх дном и вытрясти их оттуда. Принялись за дело, увенчавшееся успехом; вытрясли полуразрушенные кочергою очки; когда достигли этого результата и профессор рассматривал уныло нарушение целости своего зрительного инструмента, в аудиторию вошел другой профессор и остолбенел при виде необыкновенного зрелища. Таким образом, лекции, то-есть прочтению тетрадки, к удовольствию многих слушателей, не суждено было состояться.