Во время предполетных тренировок они на удивление легко сработались. Прекрасно дополняя друг друга, вместе они были идеальной парой для решения любых задач, имитируемых компьютером на дисплеях тренировочной кабины. В обычной жизни они почти не разговаривали — ограничивались короткими приветствиями, но не потому, что разговор тяготил их, — просто в словах не было нужды. Каждый чувствовал локоть напарника и отлично знал все его достоинства и недостатки. Лоу, к примеру, терпеть не мог подшучиваний и был благодарен Бордену, никогда не упускавшему удобного случая подшутить над кем-нибудь из приятелей, за то, что тот его не трогал.
Сегодня, наблюдая за уверенным поведением второго пилота, чувствовавшего себя в толпе как рыба в воде, он на мгновение ощутил острую зависть к напарнику. Вокруг Кена кружился осиный рой прихлебателей от науки, жаждущих испить хоть капельку сладкого нектара чужой славы. Лоу не желал иметь с этой публикой ничего общего. Словно ощутив его настроение, Кен со смехом увлек своих поклонников подальше от бара, так и не дав им возможности переключить внимание на главного виновника торжества.
А самое интересное заключалось в том, что Борден никогда не нуждался во всеобщем поклонении, хотя и не отрицал, что оно его развлекает.
Толпа немного раздвинулась, и Лоу заметил Кору Майлс в окружении двух калифорнийских конгрессменов и старшего сенатора от ее родного штата Техас. Кора конечно же вовсю раскручивала свою предвыборную кампанию. Интересно, в чем пытаются убедить ее будущие коллеги? Наверное, доказывают, что спасение человечества от астероида — очень благородное дело, но гарантии успеха на выборах в палату представителей не дает. «Ничего, Кора вам всем сто очков вперед даст, ребята», — подумал Лоу с неожиданной злостью.
Во всем этом огромном, болтающем, пьющем и жующем скопище людей был только один человек, с которым Лоу действительно необходимо было встретиться, но, как назло, его-то он до сих пор ни разу не увидел. Зато увидев, сразу узнал по многочисленным фотографиям. Невозможно было забыть эти пронзительно-голубые глаза, высокий лоб, словно высеченный резцом скульптора, короткие светлые волосы и плотную, коренастую фигуру. Не одно десятилетие снимки этого человека украшали первые страницы научных журналов и обложки многочисленных научно-популярных изданий. Завершающим штрихом к портрету был высокий бокал темного пива, который обладатель примечательной внешности держал в вытянутой руке, как жезл уличного регулировщика.
Оба мгновенно и безошибочно узнали друг друга. Пробившись сквозь людской поток, ученый остановился перед Лоу. Бокал с пивом он взял в левую руку, а правую протянул астронавту, приветливо улыбнувшись пухлыми губами.