– Фигура была хорошо заметна? – удивился Митька.
– Не знаю, – гость, казалось, смутился. – Мне он показался каким-то… смазанным. Ни лица не видно, ни фигуры. Я даже не могу сказать, высокий он или низкий. Но почему-то я был уверен, что это мужчина.
– И что было дальше? – чуть поторопил его Стас.
– А когда пошел тот самый пассаж, та часть, про которую сказала Аня… – Владимир обеспокоенно посмотрел на жену. – Фигура шагнула с ложи вниз. А это уровень третьего этажа. Это же театр!
Владимир заволновался, переживая все это заново. Речь стала более эмоциональной, быстрой, он отчаянно жестикулировал.
– Я уже ждал звук падения тела, – продолжил он. – Удара об пол. Ну, вы понимаете. Ждал крика. Все-таки это явно должно было быть больно. А вскрикнула только Аня. А там… тишина.
– Понятно, – оценила Полина ситуацию. – Наверняка вы кинулись смотреть, что с ним стало. Так?
– Естественно! – всплеснул Владимир руками. – И не я один. Туда все кинулись. А там ничего! Никого и ничего. Только… неприятно как-то. Холодно. Хотя в зале сквозняки…
– Не в этом дело, – охотно принялся делиться знаниями Митька. – Это нормальное ощущение при столкновении с призраком. Невнятная фигура, таинственное исчезновение. Иногда вместе с ощущением холода многие считают, что ощущают запах озона. Особенно чувствительные люди могут испытать головокружение.
– Все ясно, – было видно, что Владимира теория мало интересует. – Мне важнее знать, что такое больше не повторится. Аня чуть не сорвала голос. Вы же понимаете, что это значит?
Все дружно закивали. Потеря голоса для оперной дивы, да еще накануне фестиваля!.. Ребята искренне сочувствовали женщине. Ксюше дива очень нравилась. И из-за ее чудесного голоса, и внешне. Вот вроде бы и звезда, а такая милая и скромная. У Анны был утомленный, затравленный вид, хотя она и старалась держаться с достоинством. Женщина следила за разговором с затаенным волнением, а еще по тому, как она устало прикрывала веки, как нервно комкала шарфик, по тому, как она редко, но натужно сглатывала, легко было понять, что дива нездорова.
– Извините, – вдруг обратилась к ней Ксюша. – У вас болит горло?
Анна едва заметно вздрогнула и кивнула. Ей явно было неловко, что ее состояние заметили, и в то же время было понятно, что ей нужна помощь и, возможно, простое сострадание.
– У нас есть ромашковый чай, – вспомнила Ксюша. – Хотите, я вам заварю?
Анна бросила быстрый взгляд на мужа, будто просила разрешения. Владимир мягко улыбнулся ей, чуть погладил плечо и кивнул.
– Отлично, – Ксюша ободряюще улыбнулась и поднялась с места. – Мои коллеги пока продолжат разговор. Да?