Анна опять занервничала, начала комкать шарфик. Потом вцепилась обеими руками в кружку с чаем.
– То есть, – осторожно начала выяснять Ксюша, – там, в ложе третьего яруса, появился человек?
– Не знаю, – Анна поморщилась. – Поймите! Я вообще сначала думала, мне кажется. Будто сама фантазирую. У меня был такой настрой хороший. Такой радостный, будто перед праздником. Знаете? Предвкушение такое. И тут тоже. Я думала, может, кто из работников сцены поднялся послушать. Там высоко и далеко от меня. Вот только я совсем не могла разглядеть этого человека. Даже фигуры. Не то что лицо. И еще…
Она с тревогой покосилась на Ксюшу, будто сомневалась, стоит ли продолжать.
– И еще он вас чем-то насторожил, – спокойно подсказала Ксюша.
– Конечно, – голос Анны изменился, стал суше и в то же время спокойнее. – Теперь я даже понимаю чем. Люди… плотнее. А тогда я испытывала радостное волнение и, наверное, немного романтизировала эту фигуру. Просто интуитивно чувствовала в ней что-то таинственное.
– Почему? – удивилась Ксюша.
– Ну… – Анна смутилась. – Он появился из темноты ложи. Приблизился к самому краю… Казалось, он так внимательно меня слушает. А потом…
– Вы испугались, – вновь подсказала Ксюша, но, оказалось, поспешила с выводом.
– Не в этом дело, – возразила Анна. – Это внутреннее чувство. Моя Снегурочка просит любви. Просит умения любить. Просит тепла, даже ценой собственной жизни. Здесь должен быть эмоциональный подъем. Страдание. Какие-то другие чувства. А мне тогда… стало грустно. По-настоящему. Будто я уже прощаюсь с кем-то, кто мне дорог. Что-то теряю. Я даже чуть не сбилась. Ведь и голос у меня тогда звучал иначе. И вдруг он… Перевесился через край ложи и полетел вниз. Я закричала… На этом моменте я брала высокую ноту, и это…
Она болезненно поморщилась и рукой закрыла горло, будто вновь переживая тот момент.
– Интересно, – выдала Ксюша. – Простите! Я не хотела вас обидеть. Спасибо, что поделились. Просто обычно появление призрака вызывает совершенно другие эмоции. А тут…
– Вы думаете, что мое эмоциональное состояние… – Анна вдруг заволновалась. – Что это связано с ним? Он как-то влиял на меня?
– Что-то вроде этого. А что было потом? Когда он упал?
Анна отставила опустевшую чашку.
– Ничего не было, – дива пожала плечами. – Я посмотрела туда, где он должен был упасть и… Знаете, я уже тогда чувствовала, что там никого не будет. Не знаю почему. Просто… Интуиция, наверное. Во всем этом было что-то очень неправильное. Какое-то чужое.
– Или чуждое, – подсказала Ксюша. – Я думаю, вам в тот момент даже и не до него было. Все-таки такой стресс.