Куш (Саймак) - страница 12

— Может быть, не только на планетах, — подхватил Фрост. — Может быть, там записаны концерты, посещение картинных галерей или музеев. Или лекции по литературе, истории и тому подобное.

Мы чувствовали себя на седьмом небе, но усталость взяла свое, и мы пошли спать.

Но я лег не сразу, а достал бортовой журнал. Не знаю уж, зачем мне было возиться с ним вообще. Вел я его как попало. Месяцами даже не вспоминал о нем, а потом вдруг несколько недель записывал все кряду. Делать запись сейчас мне было, собственно, ни к чему, но я был немного взволнован, и у меня почему-то было такое, ощущение, что последнее событие надо записать черным по белому.

Я полез под койку и вытянул железный ящик, в котором хранились журнал и прочие бумаги.

Их набралось там у меня чертовски много, и по большей части все это был хлам. Когда-нибудь, говорил я себе, я выброшу его. Там были пошлинные документы, выданные в сотне различных портов, медицинские справки и другие бумаги, срок действия которых давно уже истек. Но среди них я нашел и документ, закрепляющий мое право собственности на корабль.

Я сидел и вспоминал, как двадцать лет назад купил этот корабль за сущие гроши, как отбуксировал его со склада металлолома, как года два тратил все свободное время и все заработанные деньги на то, чтобы подлатать его и подготовить к полетам в космос. Не удивительно, что нас называют отпетыми. С самого начала наш корабль был развалиной, и все двадцать лет мы только и делали, что клали заплату на заплату. Уже много раз он проходил технический осмотр только потому, что инспектору ловко совали взятку. Во всей Галактике один Хэч способен заставить его летать.

Я продолжал разбирать бумаги, думая о Хэче и обо всех остальных. Я немного расчувствовался и стал думать о таких вещах, за которые вздул бы всякого другого, кто осмелился бы сказать их мне. Я думал о том, как мы все спелись и что любой из команды отдал бы за меня жизнь, а я свою — за любого из них.

Было, конечно, время, когда все было по-иному.

В те дни, когда они впервые подписали контракт, не было ничего, кроме команды. Но те дни прошли давным-давно; теперь это была не просто команда корабля. Контракт не возобновлялся уже много лет, а все продолжали летать, как люди, которые имеют право на это. И вот, сидя на полу, я думал, что мы, наконец, добились того, о чем мечтали, — мы, оборвыши в латаном-перелатанном корабле. Я был горд и радовался не только за себя, но и за Хэча, Блина, Дока, Фроста и всех остальных.

Наконец я собрал бумаги, сунул их снова в ящик и попытался сделать запись в журнале, но от усталости не хватило сил писать, и я лег спать, что и надо было сделать с самого начала.