— Можно мне сказать свою точку зрения? — спросил Чумаков.
— Не надо, — кивнул ему зажатой в руке трубкой Сталин. — Вы скажете, что не хватало сил для удержания Смоленска.
— Так точно, — подтвердил Чумаков.
Сталин опять перевел разговор на другое:
— А что вас лично связывало с профессором военной истории Романовым Нилом Игнатовичем?
— Я женат на его племяннице.
Тут включился в разговор маршал Шапошников.
— Позвольте заметить, товарищ Сталин, — сказал он. — Чумаков — лучший воспитанник генерала Романова по военной академии.
Сталин на это замечание маршала ничего не ответил. После паузы спросил у Федора Ксенофонтовича:
— Вы отдаете себе отчет, товарищ Чумаков, что ваши соображения, изложенные в письме, которые мы внимательно изучили, требуют значительной ломки некоторых положений Боевого и Полевого уставов Красной Армии?
— Могу обосновать все свои суждения, особенно по поводу боевых действий стрелковых и танковых войск.
— Ваша уверенность похвальна. — Сталин привычно зашагал по кабинету. — Мы тоже считаем неправильным, когда наши войска, организуя наступательный бой, строят свои боевые порядки, густо эшелонируя их в глубину. В результате этого мы имеем большие, неоправданные потери от огня артиллерии, минометов и авиации врага прежде всего в подразделениях вторых и третьих эшелонов. И такое построение боевых порядков приводит во время наступления к бездействию свыше трети всех пехотных огневых средств дивизии… Верны также ваши соображения о месте командира в боевом порядке во время наступательного боя… При нынешнем положении подразделения могут оказаться без командиров.
Далее Сталин говорил и о том, чего не содержалось в письме Чумакова, — о необходимости введения залпового огня из винтовок, об усилении огневыми средствами стрелковых рот и батальонов…
Вслушиваясь в его приглушенный голос, в грузинский акцент, Федор Ксенофонтович ловил себя на побочной мысли: «Как бы заговорить о проблемах и точках зрения, изложенных в письме к Сталину покойным профессором Романовым? Удобно ли?.. А вдруг спросит: „Откуда вам известно содержание письма?“ Нет, нельзя вторгаться в чужое… И уже, пожалуй, не ко времени. Или решиться?..»
Эту навязчивую мысль разрушил Сталин:
— Товарищ Чумаков, мне понравились четкость и ясность ваших формулировок в письме. Мы приняли решение создать группу из генералов и командиров, которые бы в действующей армии еще и еще раз проверили истинность возникших проблем… Ведь хотим мы того или нет, придется вносить поправки в ряд положений наших уставов. Мы поручаем вам возглавить эту группу… Разумеется, после того, как вы окончательно поправитесь после ранений…