Ясно, власть империалистов в Станвилле доживает последние дни.
В Алжире уже вечерело, а здесь еще и полдень не настал и люди вовсю ходили по магазинам. Если в нашем сонном центре такая суета, то страшно представить, что творится в «Уолмарте». Тут я увидел папину машину у таверны Джила, возле паркометра с просроченной оплатой.
По улице ехал трицикл, который полиция выделила женщине-контролеру платных стоянок. Миссис Томпсон, растолстевшая и расфуфыренная, в полицейской форменной куртке с синим меховым воротником, выписывала талон «БМВ» с номерами другого штата. Интересно, там оплата просрочена или миссис Томпсон штрафует водителя как чужака и/или аморального декадента? Она же все-таки жена преподобного Томпсона, баптистского священника.
Я полез в карман за мелочью. Половина монет оказались алжирскими, попалось несколько английских пятипенсовиков, хотя и пятицентовиков набралось достаточно, чтобы оплатить нужные сорок пять минут. Стрелочка поднялась вверх, и лишь тогда я понял, что помогаю отцу.
Я нахмурился. У главного входа в таверну лежал шлакоблок, которым в теплую погоду припирали дверь, чтобы не закрывалась. Может, швырнуть его в лобовое стекло «кадиллака»? Я уже двинулся в ту сторону, глядя на шлакоблок, когда мимо проехал трицикл миссис Томпсон и отвлек меня.
Наверное, отец заметил миссис Томпсон в окно, потому что в тот самый момент вышел из таверны, отсчитывая мелочь. Тут между таверной и паркометром он увидел меня.
– Дэви! – испуганно позвал он.
Моя злость никуда не делась, а тут еще ее подогрели страх и изумление на отцовом лице. Раз – и я шлепнул его по вытянутой руке. Монеты рассыпались, поскакали по тротуару, а я прыгнул в свое горное убежище в техасской пустыне.
В Тигзирт я вернулся в наряде построже – в легком льняном костюме – и отправился не в отель, а через деревню на пляж. Попрошайки на улицах попадались, но куда меньше, чем в столице. Ветер дул со Средиземного моря, ярко светило солнце. Я надеялся, что мой словесный портрет не распространяют среди жителей и гостей Тигзирта, а если и так, то сейчас я не слишком на него похож.
На пляже оказалось не очень людно, женщины в купальниках явно были туристками. Вдоль самой воды, закрытые длинной чадрой и паранджой, шли три женщины (хотя кто скажет точно?) – длинные одеяния подняты до лодыжек, голые ступни – в пене. По черным нарядам я решил, что они из Саудовской Аравии, ну а девушек в бикини мысленно записал в шведки.
Пятнадцатый загорающий, француз, говоривший по-английски с акцентом, но вполне прилично, узнал человека на фотографии.