За машинным отделением располагалась каюта старшего механика, сущая каморка, забитая книгами и рулонами схем. Я перебирал планы, схемы и чертежи, бросая ненужные, как осенние листья, пока не нашел то, что относилось к топливным бакам. Их оказалось два, по правому борту и по левому за переборками с двойным армированием.
Согласно плану, баки стояли за машинным отделением возле нескольких кают на палубе Посейдона, включая каморку старшего механика. Буквально за минуту я убедился: здесь взрывчатки нет, и с планом в руках зашагал дальше, проверяя каждую каюту.
Взрывчатку я не нашел, поэтому стал подниматься наверх в носовую часть корабля. Я не покидал служебной зоны и оказался на камбузе. Если верить плану, верхняя часть бака, стоящего по правому борту, упиралась в пол камбуза и в пол обеденной каюты для пассажиров по обоим бортам. На камбузе взрывчатки не нашлось.
Я осторожно перебрался в обеденную каюту. Она располагалась прямо под кают-компанией «Золотое руно», где держали заложников, и открытая лестница в носовой части обеденной каюты вела именно туда. Взрывчатки не было и в обеденной каюте.
Могло это означать, что Матар блефовал? Что никакой взрывчаткой топливные баки не обложены?
Тут я увидел другую возможность. Что, если взрывчатку герметизировали и погрузили в один из баков через заливную горловину? Судя по планам, внутренний диаметр заливных труб – четырнадцать сантиметров, то есть почти семь дюймов.
Наверху кто-то заплакал, кто-то другой закричал. Я вернулся на камбуз и стал думать.
Вряд ли Матар погрузил взрывчатку в бак. Двойная стальная переборка блокирует радиосигнал. Но блефовать относительно взрывчатки – это тоже вряд ли.
Я огляделся. Вдоль одной стены тянулась плита с шестнадцатью горелками. На ней стояли большие стальные кастрюли. У дальней от меня стены – холодильники и морозильные камеры, у другой стены – печи. Кухонная плита? Я повернул ручку – над горелкой появилось ярко-синее пламя. Бытовой газ! Он взрывается легче дизельного топлива и находится ближе к заложникам. Я хотел посмотреть, куда тянется газопроводка, но вместо этого прыгнул в каморку старшего механика и отыскал другие схемы.
Большой баллон с бытовым газом хранили в отдельной вентилируемой каюте за камбузом. Я прыгнул в камбуз и увидел дверь, ведущую к носовой части. На первой двери направо, с уплотнением и стальными щеколдами, красовалась надпись «Пропан! Не курить!».
Две тяжелые цепи держали на двери навесные замки, с которых еще не ободрали ценники. Оконца, даже маленького, не было, и я не мог пробраться за дверь. Целую минуту я от отчаяния подумывал принести пистолет агентов АНБ, не с транквилизатором, а с настоящими пулями, застрелить Матара и прыгнуть прочь.