Я вернулся к порталу, в сумерках его изумрудное сияние усилилось. Только что прибыл отряд Рыцарей Ордена во главе с Лейтенантом. Чёткость и слаженность воинов завораживала. Не успел я дойти до портала, как уже были назначены патрули и отдалённые секреты. Рыцари приступали к своим обязанностям. Наёмники, прибывшие ещё днём, облюбовали часть разрушенных землянок.
Увидев меня, Лейтенант Ордена подошёл и коротко поклонился:
— Дан Холиен, имею честь доложить о прибытии и представляюсь: Франсуа де Ровиньяк, Лейтенант Ордена Креста. Поздравляю вас рыцарским званием, — и он махнул рукой куда-то в темноту.
Подбежали два оруженосца и принесли сундук средних размеров, поставив его у моих ног.
— Здесь рыцарские регалии и доспехи, Дан Холиен, — указал он на сундук.
— Спасибо, Лейтенант! Я смотрю ваши люди не теряют времени даром. Это очень радует меня. По всем финансовым и бытовым вопросам прошу обращаться к старосте деревни, Иеронимусу. Меня не будет некоторое время. Все указания я ему оставил. Да, и ещё месяц вам будет помогать взвод Наёмников Темнолесья. Я переподчиню их вам. Первое время до постройки донжона их присутствие поможет не распылять силы.
— Благодарю, Дан, ваша предусмотрительность радует. Этот форпост людей является самым дальним от Карагона, я знаю, будет нелегко.
— Прежде всего, мне хотелось бы, Лейтенант, довести до вас одну очень важную мысль. Вы все здесь: половинчики, гномы, хумансы, — в одной лодке. Если ваш союз будет крепок, никакие бессмертные не повторят того, что случилось со Старыми Мхами!
— Я услышал вас, Эскул Дан Холиен. Разрешите откланяться, ночь близко. Ещё много дел.
— Удачи, Лейтенант!
Я прошёл под навес, стоящий в пятидесяти шагах от портала на краю площади. Меня привлекли шумные голоса и взрывы хохота, раздававшиеся оттуда.
Здесь собрались практически все мастера, на поставленных в полукруг ящиках сидели вперемежку половинчики, хумансы и гномы, в центре ярко горел костёр с большим чугунным котлом на треноге, в котором закипало какое-то варево. На самом большом ящике сидели друг напротив друга два спорщика: гном Горин Шпаклёвка и…Гном Вася. Толпа вокруг скандировала их имена, а поединщики доказывали извечную во все времена истину — от дурной головы ногам покоя нет. Точнее, рукам. Оба были пьяны в дымину и развлекались популярным у местных конкурсом. Поочерёдно отвешивая друг другу размашистые плюхи. Проигравший, то есть потерявший сознание или свалившийся с ящика, выбывал. Игра, видимо, уже подходила к финалу. Морды обоих гномов были красны, хоть прикуривай. Шпаклёвка улыбался щербатым окровавленным ртом, сплёвывая сукровицу. Левую половину лица Васи украшала огромная гематома. Я, как раз подошёл, когда Горин Шпаклёвка в очередной раз коротко размахнулся, его кулак практически незаметно метнулся к Васе. И Васи не стало… То есть наёмник был жив, но лежал в двух метрах от ящика, закатив глаза к переносице.