Туда я бежал от воспоминаний. И только там чувствовал себя хорошо и спокойно. Всё, что происходило со мной последние восемь лет в действительности, ежедневно давило тяжким грузом. И все попытки забыть, заглушить, отодвинуть поселившуюся внутри мерзкую мокрицу тоски и как-то жить дальше, только усиливали боль утраты и порождали всеохватывающее равнодушие к происходящему вокруг меня.
Слаб человек, потерявший самое дорогое. Нет полной правды в том, что время лечит. Боль просто притупляется, и, если ты нашел, чем ее отвлечь, ты продолжаешь жить. Я нашел. Вернее, тогда нашел этот способ дед.
Однажды весенним промозглым утром, после месяца тупого беспросветного запоя он, каким-то чудом, нашел меня в китайском притоне в Митино. Ему пришлось сковать мне руки и ноги пластиковыми наручниками, пока вез в клинику.
Лекарства, лекарства, лекарства. Против страха жизни, против желания смерти, против всех желаний… Психиатрия, психотерапия. Пожалуй, что в то время я значительно расширил свои познания в этой сфере. Три клиники, два коридора и один центр экспериментальной криофильтрации. И, когда коллеги деда просто стали разводить руками, он решился на крайние меры. Принудительное погружение в вирт на 240 часов. Ад созданный людьми с больным воображением и долгая дорога домой. Эмоциональные качели со 100 % погружением и чередой смертей и воскрешений. Затем, переход в более щадящие локации, и долгие месяцы тупого хардкорного кача с перерывом на поесть и поспать, пока, наконец, я не осознал себя сидящим на берегу реки с удочкой и терпеливым дедом рядом, и с пониманием — всё, вроде отпустило.
А начиналось, как в хорошем романе! Чёрт меня дёрнул поехать девять лет назад в Бразилию. Молодые специалисты, мы с женой, моей Таюшкой, полные энергии и энтузиазма, всего с одним, но большим чемоданом вещей и пузырящейся в голове жаждой романтики, отправились в Сан Паулу, по зову самоотверженных сердец. Совместили свадебное путешествие, возможность карьерного роста и благую цель.
После трагической гибели родителей хотелось забыться настоящей живой работой. Виртуальная медицина Москвы и Европы пугала своей монотонностью и безликостью. Вот как сорок дней, по обычаю, справили, так и полетели…
Мир лихорадило от череды катастроф. В Южной Америке всего за три месяца резко изменилась атлантическая береговая линия. Многомиллионные города и окрестные поселения скрылись под ударами океанских цунами. Каскад землетрясений в Атлантике подстегнули гигантскую экологическую катастрофу. Десятки миллионов оказались на улице.