Первые эмоции она из себя уже выкрикнула, разговор стал связным.
– Боишься меня, Бекетов? – сухо прошептала она, еле разлепляя искусанные губы. – Ты совести своей бойся, мать от дитя отталкивая.
– Боюсь, Юля, очень боюсь, – признался я. – И именно тебя. Боюсь, что в самый ответственный и опасный момент в тебе на первобытном уровне проснётся материнский инстинкт, и ты оленихой, с криками и топотом помчишься тогда и туда, куда мчаться категорически не следует. Боюсь, что твой сын, услышав родной голос, потеряет осторожность и поддастся уже детскому инстинкту. И тоже заорёт, рванёт навстречу. Ты выдашь группу, он выдаст детей. Это конец операции.
– Я буду слушать тебя во всём, любые клятвы дам! – пообещала она парадоксально бесстрастным голосом, продолжая всё так же пристально, не мигая, смотреть мне в глаза. Энергетика от неё шла бешеная, такая, что я чувствовал эту невидимую силу кожей, как горячую печку.
– Никита… – опять завёл свою песню искренне переживающий участковый, разводя в стороны ладони, мол, видишь же, лось тунгусский, она согласна.
Я ещё раз внимательно оглядел женщину с головы до пят. Обычный таёжный комплект, прочный и просторный, сидит на ней ладно, привычно. Крепкие высокие башмаки на шнуровке. На ремне два подсумка, советский охотничий нож МООиР, на шее заслуженного вида бинокль, на плече – короткая гладкоствольная «сайга». Возле ног стоит небольшой, плотно набитый рюкзак. Я не стал задавать самый глупый и обидный вопрос: умеет ли она стрелять. Здесь все горазды, даже если не охотники. Хуже, лучше, но с огнестрельным оружием крестовцы хорошо знакомы с детства.
Что бы она сейчас не говорила, а подвести может. Слабое звено. Вот только ровного строя на всё готовых бойцов, вдоль которого можно пройтись с выбором, придирчиво оглядывая стати и лица, судьба мне не предоставила. Добровольцы, конечно, есть, нет разрешения покинуть посты, на которых они уже работают.
Шумно покряхтев, я принял нелёгкое решение:
– Садись в «шниву». Новиков, принимай второго члена экипажа! Пора ехать!
Участковый облегчённо выдохнул и пообещал:
– Лично буду у рации, связь гарантирую. Но и ты не отключайся.
– Сегодня в девятнадцать часов комбинатовские кровь из носу обещали мне сдать в эксплуатацию первый укреплённый «Урал», – проявил деловой подход глава администрации Песегов, полноватый мужчина в цивильном костюме и светлых роговых очках. – Если не будет срыва, сюда технику и поставим.
Пожав руки обоим, я уже было зашагал к машине, как издали кто-то громко подал голос, на который обернулись все.