Бережно зажав ствол в тисках через деревянные плашки, чтобы не повредить металл, он быстро и ровненько отхватил ненужный кусок, затем убрал заусенцы. Несколько раз примерившись, с небольшим запасом отпилил приклад по пистолетную рукоять, и на том грубая работа у верстака была закончена. Взяв набор напильников и шкурку, мы вернулись в зал, где Димка принялся своим охотничьим ножом медленно снимать лишнее дерево, выводя общий профиль спинки. Одновременно он продолжал рассказывать.
– Значит, так, поехал я на кордон… По пути встретился приисковый бортовой «Урал» с какими-то людьми, больше никто не попался. Уже стемнело. Подруливаю к избе, и что же я вижу? Родная хата расстреляна, прикинь! В решето! Словно по заимке очередями били! – он немного торопился, старательно пытаясь горстями непослушных слов донести суть недавно пережитого.
– Очередями и били, – подтвердил я и, заметив, как он выпучивает глаза и широко открывает рот, поспешил предложить: – Да вы рассказывайте дальше, гражданин Новиков, рассказывайте, не останавливайтесь! Следствию всё интересно. А потом уж и я расскажу вам кое-что важное.
Кто-то вскрикнул в таёжной тьме. Непонятно, был ли это дикий смех охотящейся совы или прощальный плач схваченного острыми когтями зайца, а может, просто мертвенный скрип кренящейся лиственницы… Если вскрик, вопль, скрип или силуэт не разъясняются сразу, то неизбежно возникает страх, такова наша естественная защитная реакция на неведомое. Она спасительно подсказывает, что единственно правильное поведение в такой ситуации – просто быть наготове, иначе долго не проживёшь.
Мы напряглись, но промолчали. Хорохорились. То, что дозволено в одиночестве, неприемлемо в компании двух мужиков. Стыдно показывать свой страх. Разозлившись на это внутреннее откровение, я привстал и рывком задёрнул занавеску. Тяжело сидеть в ярко освещённой комнате перед чёрным окном, выходящим в ночной лес, и ждать. Ждать, когда за стеклом неожиданно возникнет вжавшаяся в стекло морда свирепого чудовища. Хорошо, если нитроглицерин поможет.
– Убытков на мильён! Генератор разбит, в рамах ни одного целого стекла! Ну, ладно, это какие-то особенные сволочи постарались… Но ясно, что люди. А теперь слушай! – Новиков отложил в сторону нож и, приглядевшись, взял один из напильников. – Хорошо, что снегоход в посёлок уволок… Дровянка у меня от косого дождя толстой тканью прикрыта, экран из бельтинга, кореша подогнали с горного комбината. Так его содрали и располосовали в лоскуты, как ножиком! Но не ножиком… И везде непонятные следы! Я ведь следопыт, Бекетов, тут не без хвастовства скажу. Работаю по пушнине, все жизнь разный наслед изучаю и наслед куницы от норки мгновенно отличу, хотя они очень похожи. А с такими следами никогда не сталкивался! Ты отпечатки лап гориллы видел?