- Но твоя мать... да и в принципе альвы... разве они не делились воспоминаниями?
- Это вовсе не те воспоминания, которыми стоит делиться....
Клубок распался.
Вожак стоял, слегка покачиваясь, скалясь, но... стоял... как и гуль, который глухо заворчал, предупреждая, что не отступит.
И перевертыш дрогнул.
Он оглянулся на волчиц.
На детенышей.
На соперника, который подобрался, готовый забрать и чужую стаю...
...старшего щенка удавит, а вот девчонкам позволит вырасти, быть может, возьмет в жены, как это водится, и будет радоваться обильному приплоду.
- Но ты прав, друг мой, - альв присел, скрестив ноги. - Мне случалось забирать не только чужую жизнь, но и чужую боль души, а с нею - и память.
Гуль наклонил голову и издал протяжный рокочущий звук, на который вожак ответил коротким рыком. Он встряхнул гривой и, повернувшись к гулю спиной, затрусил прочь. Вожак прихрамывал, а шкура его сочилась кровью, местами и вовсе висела лохмотьями, но стоило сопернику подобраться. Как вожак рявкнул. И от голоса этого молодой перевертыш упал на брюхо.
...понятно.
...вожак решил не рисковать. Разумно.
...и все равно следует написать в гильдию, пусть пришлют кого на зачистку, пока стая не расплодилась настолько, чтобы вовсе перекрыть дорогу.
- Гарманиэль был стар. Настолько стар, что он помнил не только Императора, но и отца его, которого был удостоен чести лицезреть, - это было сказано презрительным тоном. - Он пытался торговаться... он предлагал Императору плоды священных деревьев и сок их, силу источника, запечатанную в розовом жемчуге, но этого оказалось недостаточно. Позже он сопровождал Обреченных... и всякий раз ему выпадала честь обедать за столом Императора... мне пришлось разрушить его память, пока она не разрушила суть Гарманиэля. И все равно к огромному моему сожалению, я не спас его...
Перевертыши поднимались.
Уходили они явно без особого желания, а щенки так и вовсе долго топтались, порыкивая, видом своим показывая, что разлука недолга, что они-то всенепременно вернутся...
...к кому-то вернутся, и скоро - Ричард не сомневался - найдут менее удачливую добычу, тогда-то щенки и попробуют человеческой крови, что позволит им повзрослеть. Долг некроманта требовал уничтожить всю стаю, но опыт и разум подсказывали, что не стоит переоценивать свои возможности.
- ...ты спрашивал о последнем императоре... он был красив, как и все люди его рода... и столь же безумен. В последнюю встречу он усадил его за свой стол. И подал подушки, расшитые золотом... он наполнил чашу гостя красным вином, только смешано оно было с альвийской кровью, и смеялся, глядя, как Гармониель давится угощением... отказаться - навлечь на себя гнев. Он возлежал на подушках, и четверо женщин, трое из которых были кровными его родственницами, ласкали его... а прекрасные рабыни услаждали взор императора танцем... потом танец ему наскучил, и он стал метать в рабынь ножи. Но те продолжали танцевать, ибо нож был быстрой смертью... ты говоришь, он предвидел... возможно, поскольку там, в чужой памяти, я увидел кое-что, что показалось мне странным. Император поднес Гармониелю ту чашу со словами, что свершенное свершилось, но однажды колесо судьбы вновь повернется... и что те, кто придет, будут лишь хранить трон и страну...