Виолин продолжала молчать.
— Слушай, я не правовед, мне просто интересно. Не каждый день у меня сбегают смертники. Ты первая, после того случая два года назад, после которого приказали держать вас под водой в два раза дольше, — Зак пытался разговорить её, но понимал, что она в шоке и в принципе не обязана ему отвечать. — А у тебя случайно нет сестры?
— Сестры? — вдруг немного оживилась девушка.
— Да, я тут только что случайно у Бонгера встретил, э-э-э… заключённую, как две капли похожую на тебя. Даже причёска такая же.
— Где она? — на лице Виолин разгорелся неподдельный интерес.
— Ну, — замялся Зак, — от Бонгера редко кто уходит живым. Даже целым и то не всегда.
Лицо Виолин внезапно осунулось, посерело, она закрыла глаза руками и снова зарыдала. К Заку подошел палач и встал рядом:
— Что это с ней? — спросил он.
— Не знаю, — ответил Зак, — похоже она знала эту, которую ты располосовал.
— Ясно. Ладно, пойдём посмотрим, что там с ней.
Они вошли в камеру и Бонгер склонился на ногами девушки, поставив рядом потёртый кожаный саквояж.
— Тебе стрела нужна? — поинтересовался палач у Зака.
— Гарпун, — поправил Зак, — желательно, а что?
— Если так вытаскивать, то ноги лучше будет ампутировать, — пояснил Бонгер.
— А если не так?
— Тогда я отломаю оперение и вытащу, — ответил палач.
— Ладно, ломай, — согласился Зак. Гарпуны были дорогие, но он не хотел причинять девушке ещё больше страданий, хотя её всё равно в итоге снова приговорят к смерти, а то и к сожжению.
Сильные руки Бонгера оторвали от металлического стержня гарпуна стабилизирующее оперение, на хвостовой части остались небольшие зазубрины, но больше ничего сделать было нельзя. Виолин с ужасом смотрела на манипуляции палача-доктора.
— Будет немного больно, — произнёс тот, и не дав девушке опомнится, двумя резкими движениями выдернул гарпун и, надавив на пробитые колени, распрямил ноги.
Девушка закричала. В камеру заглянул надзиратель, но увидев Бонгера, быстро исчез. Палач между тем уже зашивал продолговатые ранки, оставшиеся от не до конца раскрывшегося острия гарпуна.
— Сгибаться они больше не будут, — сообщил Бонгер, — но ходить сможет, если успеет зажить до суда.
— Думаешь будет суд? — усомнился Зак.
— Да кто их знает, — вздохнул палач. — Пошли, пропустим по стаканчику морсянки, у меня на сегодня всё.
Бонгер собрал инструменты, встал и вышел из камеры. Зак собрался было последовать за ним, как вдруг услышал, что девушка зовёт его.
— Ты идешь? — крикнул из коридора Бонгер.
— Сейчас, — ответил Зак и вернулся в камеру.
— Зак, так ведь тебя зовут? — прошептала Виолин. Зак кивнул и она продолжила. — Я знаю. Я не могу. Просить тебя. Я всё провалила. Мне больше некого просить, — её речь была тихая, отрывистая и Зак невольно наклонился к самому её лицу.