— Вот, что любовь творит с людьми, — усмехнулся наконец он. — Ради нее даже лучшего друга готов убить.
— Только если друг, зная, как сильно я ее люблю, встанет у нас на пути, — зловещий блеск в глазах Арси не затухал ни на секунду. — Тогда это уже не друг, а настоящий враг. А что делают с врагами? От них избавляются.
— Твоей логике позавидуют даже мудрецы. Агастану как раз такой король и нужен, — пошутил Эратос.
— Не будем смешить будущих летописцев, — улыбнулся наконец Арси. — Король из меня как минимум будет никудышный. Когда все это закончится, я с ней уеду… далеко-далеко.
— Эх, Арси, Арси, — покачал головой Эратос, — разве в детстве мы могли подумать, что будем вот так сидеть в опочивальне принцессы и решать судьбу мира? Если бы кто-то сказал мне, что я добровольно отдам тебе Парелию, я бы никогда не поверил.
— А я бы никогда не поверил, что влюблюсь в принцессу и потеряю голову от этой любви, — Арси снова посмотрел на возлюбленную.
Она лежала так тихо и спокойно, словно не спала непробудным сном, а только-только закрыла глаза, просто моргнула. Его взгляд скользнул по ее ровной коже, опущенным пышным ресницам, тонкой шее, медленно вздымающейся груди…
— А что это за кулон? — Арси с удивлением взял в руки лунный камень, висевший на шее принцессы. Не прошло и секунды, как он воскликнул: — Я его забираю!
— Ты с ума сошел? — рассердился Эратос. — Даже не смей!
Арси продолжал смотреть на камень, словно завороженный.
— Однозначно забираю, — решительно повторил Арси и снял с ее шеи этот кулон.
— Арси, у тебя все в порядке с головой? Если она узнает о пропаже кулона, начнет смотреть, что еще украли, и поймет, что пропала печать, — Эратос попытался воззвать к голосу разума своего друга.
— Я уже все решил, — отрезал Арси. — Не паникуй, про печать она не узнает.
Кулон из лунного камня ловко исчез в кармане Арси.
— Я уже жалею, что взял тебя собой, — недовольно воскликнул Эратос. — Тебя вообще нужно было оставить в тюрьме! — он сделал глубокий вдох и добавил уже спокойнее: — Хотя бы возьми из ее драгоценностей что-нибудь другое.
— Нет, видно, что этот кулон ей очень дорог, поэтому я заберу именно его. И вообще, я этим кулоном не ограничусь.
Арси подошел к письменному столу и взял маркер черного цвета. Обернувшись, он заметил изумленный взгляд друга.
— Хочу оставить на ее теле послание, — пояснил он.
— Арси, ты с ума сошел? — негодование Эратоса плавно перерастало в ярость. — Это особый маркер, краска целый месяц не будет стираться!
— Вот и отлично, — довольно улыбнулся тот. — Значит, она целый месяц будет любоваться этой надписью на руке и вспоминать меня.