Гелсарт, появившийся на нижних ступенях лестницы, скрипуче расхохотался:
- Что я вижу, топишь нетерпение в вине?
Зрачки у Зэйна опасно вытянулись:
- Ты потому так наследил вчера, пришлось от стенок отскребать? - проговорил Гелсарт, игнорируя его недовольство и возмущение.
- Не лезь в мой дом, отец!
- Но здесь надо прибраться. Скоро прибудет твоя невеста, а у тебя такая грязь. Вдруг испугается, огорчится? Что тогда? - Он снова расхохотался и так, продолжая смеяться, ушел, оставив его одного.
В этот момент Зэйн ненавидел отца, загнавшего его в ловушку. Нефритовая чаша полетела в стену, брызнув осколками, вино растеклось потеками, удивительно напоминая кровь.
Время для Гесты разделилась на до и какое-то промежуточное после.
В прошлом осталась пусть и тяжелая, но все-таки веселая жизнь с семьей конюха. Их совместные проделки с Ти, когда они сбегали на рыбалку или по ночам залезали в царицын сад, обдирать черешню и скороспелые яблоки, или убегали в поля, охотиться там на кроликов. Это было затянувшееся детство, и оно внезапно закончилось.
Осталось только после - короткая жизнь во дворце, в конце которой неумолимо приближающийся день отъезда к смертельно пугавшему ее жениху. А пока девушка застряла в дворцовой жизни, искренне не понимая, для чего все это притворство. Зачем ее обряжают в день по десять раз, зачем намывают и мажут разными притираниями? Однажды так и спросила:
- Какая разница,будут у меня полированные ногти или нет, если чудовище все равно меня убьет?
- Не говорите так, царевна Геста! - одернула ее приставленная царицей воспитательница. - Что за глупости. Вам предстоит войти в семью могущественнейшего из царей, владыки Гелсарта! Стать его невесткой. Вы должны быть безупречны во всем.
- Да, - пробормотала Геста. - Я должна быть безупречна, иначе мной могут побрезговать.
Хлопнула дверь. Все трое, и Геста, и воспитательница, и служанка, приводившая в порядок ее ногти вздрогнули от неожиданности.
- Кто? - спросила воспитательница.
- Царь, - потупив глаза тихо проговорила служанка.
Воспитательница воззрилась на Гесту и строго произнесла:
- Вы, царевна, должны научиться думать прежде, чем говорите! Особенно в присутствии государя и государыни.
Понимала она все. Что ж тут не понять...
- Я постараюсь, - ответила девушка, глядя в окно, за которым была свобода.
Повисло молчание. Воспитательница коснулась ее руки. Геста резко повернулась, а та сказала, глядя ей глаза, просто и без уловок:
- Дитя, тебе восемнадцать лет. Ты не знаешь, что иногда... - тут она замялась, сглатывая, словно говорить было трудно. - Иногда незначительная мелочь может погубить, а может и спасти твою жизнь. Поэтому, пусть все будет безупречно.