Я направляю руку прямо к ее клитору.
— О, да, пожалуйста. Мне нужно кончить снова, — она хнычет, а затем возвращается к чувственному, голодному поцелую.
Чувствую, как сжимаются мои яйца, сердце колотится в груди, а мурашки бегут вверх по позвоночнику. Разрываю поцелуй, закрываю глаза и наслаждаюсь горячей влажностью ее киски, сжимающей меня.
— Пьер, — шепчет она, и я открываю глаза. Она уже успела снять повязку с глаз и смотрит на меня обжигающим взглядом, которого я не видел уже долгое время. — Стоп, — говорит она и тянет меня вниз, чтобы поцеловать.
Без колебаний я выхожу из нее.
— Ты в порядке? Я сделал тебе больно? Стол был слишком твердым?
— Ничего подобного. Садись, — говорит она, поднимаясь.
Я сижу на стуле, и она забирается на меня сверху. Берет мой член в руку и направляет его в себя.
— Я хочу, чтобы мы были ближе. Хочу, чтобы мы видели друг друга, — шепчет она, затем наклоняется и целует меня.
И внезапно вместо горячего, чувственного секса это становится чем-то другим.
Холли не отводит от меня взгляда, медленно двигает бедрами по кругу, и я начинаю чувствовать все намного сильнее.
Чувственнее, жарче. Она занимается со мной любовью.
Ощущения изменились. Дикие, лихорадочные движения, что были несколько минут назад, стали чем-то... большим.
— Холли, — удается мне сказать, а затем я откидываю голову назад.
— Посмотри на меня. Смотри на меня.
— Я не знал, что это снова может быть таким. — Я хватаю ее за бедра и прижимаю к себе еще ближе.
Два переплетенных человека, изумительно потные, совершенно счастливые и гармоничные.
Я кончаю с такой силой, что едва остаюсь в сознании. Ее крики удовольствия следуют всего через несколько секунд после моих.
Мы переплетены: держимся за руки, губами касаемся пылающей кожи друг друга. Знаю, она почувствовала эту перемену. Я чувствовал это в ее теле и видел в ее опасном, жарком взгляде.
— Холли, — я начинаю говорить, но не знаю, что сказать.
— Все хорошо, я понимаю. — Она целует меня в щеку, пока ладонями я скольжу по ее потному телу.
Тишина окутывает нас. Никто ничего не произносит, потому что ничего и не нужно говорить.
Холли прижимается своим лбом к моему и снова целует меня.
Она ощущается прекрасно на мне. Она подходит моему телу, а я ее. Мы были созданы друг для друга. Минуты проходят, и тишина окутывает нас до тех пор, пока Холли не набирается смелости, чтобы заговорить.
— Мне нужно в душ, я липкая, — говорит она и усмехается.
Я сильнее прижимаю ее к себе и оставляю дорожку поцелуев от шеи к плечу.
— Ты нравишься мне липкой. Но я предпочитаю тебя влажной.