Фотокамеры продолжали стрекотать кузнечиками.
Шум на пляже не затихал до зари.
* * *
Мы зашли в номер и задёрнули шторы, отгородились от мрачного неба. Не переставая следить за теленовостями, откупорили шампанское. За исключением тропических дождей на французском полигоне, всё протекало согласно планам, бактериальная армада направлялась к Марсу.
— Так почему ж их всё-таки надо запускать одновременно? — вернулась Диана к своему вопросу.
Джейсон одарил её долгим задумчивым взглядом:
— Потому что нам нужно, чтобы они прибыли к месту назначения, по возможности, тоже одновременно. А обеспечить это не так просто, как кажется. Малейший разброс в прохождении мембраны выльется в годы и столетия разницы во времени. Для этих анаэробов не столь критично, но на них мы тренируемся, практикуемся, набираем опыт для дальнейшей работы.
— Годы и столетия? — удивилась Диана.
— Да, такова природа «Спина».
— Да, но столетия…
Он повернулся к сестре, нахмурился:
— Бог мой, Диана, ты меня иной раз поражаешь своим дремучим невежеством…
— Так объясни.
— Отметь-ка для меня секунду по часам, будь другом.
— Как?
— Очень просто. Опусти глаза на свои часики и отсчитай… Ладно, я сам, слушай. И — раз! Секунда. Понятно, так?
— Джейсон…
— Слушай, слушай. Коэффициент «Спина» — слышала о таком?
— Ну-у… Вообще-то слышала, конечно.
— Слышать недостаточно. Одна земная секунда соответствует 3,17 года «Спина». Запомни это. Если одна из ракет пройдёт мембрану на секунду позже остальных, считай, что она задержалась на три с лишним года.
— Знаешь, только из-за того, что я не в ладах с какими-то числами…
— Это не какие-нибудь числа, Диана, эти числа критичны. Представь себе, что наша ракетная флотилия появилась из-за мембраны. — Он ткнул пальцем в воздух. — Одна секунда, раз — и всё. Но для ракет это три с лишним года. Секунду назад они были ещё в околоземном пространстве. А сейчас они уже на Марсе, доставили туда свой груз. Это буквально так, Диана, без преувеличений. Это уже произошло. Минута по твоим часам — сто девяносто лет на часах внешних.
— Это много, не спорю, но что ты сделаешь с планетой за сто девяносто лет?
— Итак, сейчас, пока мы говорим, прошло двести лет эксперимента. За наш час они проведут на Марсе одиннадцать тысяч четыреста лет. Через сутки они уже будут размножаться в течение почти двухсот семидесяти четырёх тысяч лет.
— О’кей, Джейс, я поняла смысл.
— Через неделю — под два миллиона лет.
— Ладно, ладно.
— Через месяц — 8,3 миллиона лет.
— Джейсон…
— Через год — сто миллионов лет.
— Да, но…
— Сто миллионов лет на Земле — примерно время между возникновением жизни на Земле до твоего прошлого дня рождения. Ста миллионов лет хватит этим микроорганизмам, чтобы выкачать двуокись углерода из карбонатных отложений в коре, высосать азот из нитратов, вычистить оксиды из реголита и обогатить их массой своих отживших трупиков. Высвобожденный CO