В винных подвалах было темно и прохладно, воздух пропитан запахом бродившего вина, которое созревало в расставленных по стенам огромных бочках из русского дуба.
Жан Бенуа, управляющий винодельней, поднялся к ним из-за стола.
– Эмили! Рад тебя видеть! – Жан расцеловал ее в обе щеки. – Папа, посмотри, кто к нам пришел!
Жак Бенуа, старик лет под девяносто, скованный ревматизмом, ежедневно являлся в подвал, усаживался за свой стол и усердно занимался упаковкой бутылок в лиловую оберточную бумагу. Подняв глаза, он улыбнулся:
– Мадемуазель Эмили, здравствуйте! Как вы?
– Спасибо, Жак, хорошо. Как здоровье?
– Что ж, охотиться на диких кабанов, как когда-то мы с вашим батюшкой, на холмы больше не выхожу, – хмыкнул он. – Но все-таки с каждым рассветом радуюсь, что еще жив!
Эмили охватило теплом от сердечности, с какой они ее встретили, и от их приятельского тона. Отец и Жак были большие приятели, и она, бывало, рулила на велосипеде к ближайшему пляжу в Жигаро, поплавать с Жаном, который на восемь лет ее старше, казался ей тогда ужасно взрослым. Эмили порой фантазировала, что он ее старший брат. Жан, неизменно внимательный, всегда ее оберегал. Он рано потерял мать, отец растил его в одиночку.
Оба, отец и сын, как и несколько поколений их предков, выросли в двухэтажном домике, который стеной примыкал к винным подвалам и соединялся с ними проходом. Теперь винодельней управлял Жан, переняв бразды правления у отца, когда тот решил, что сын в достаточной степени овладел секретами купажа и ферментирования винограда местных сортов.
Тут Эмили вернулась в настоящее и осознала, что они разговаривают, а Жерар неловко топчется позади.
– Познакомьтесь, это наш семейный нотариус, Жерар Флавьер, – спохватилась она.
– Сдается мне, мы встречались раньше, месье, много лет назад, – произнес Жак, протягивая Жерару дрожащую руку.
– Да, и я, возвращаясь в Париж, продолжаю смаковать вкус вина, которое вы здесь делаете, – с улыбкой кивнул Жерар.
– Вы очень добры, месье, – отвечал Жак, – но на мой пристрастный взгляд, мой сын – вот уж кто мастер, когда дело доходит до настоящего прованского розового.
– Полагаю, месье Флавьер, что вы прибыли сюда для того, чтобы ознакомиться с финансовым положением нашей винодельни, а не с качеством нашей продукции? – вмешался видимо смущенный отцовской похвалой Жан.
– Безусловно, представление о том, продуктивен ли бизнес, мне пригодится – для анализа ситуации. Боюсь, мадемуазель Эмили предстоит принять кое-какие решения.
– Что ж, – вздохнула та, – думаю, толку от меня вам немного, так что пойду прогуляюсь по винограднику.