– Сильна! – подойдя ко мне, вынесла вердикт бабушка Омела, и провела руками по веревкам.
– Я не хотела… – бурчу тихонько, обнаружив, что связывающие меня путы исчезли.
– Хотела, – не поверила она, – если бы не хотела, камень бы не вернулся. Хорошо, хоть не в голову, этот ушиб мы быстро залечим. Идем в дом, обговорим, как тебе нужно себя вести.
К этому времени мне уже объяснили, почему именно я должна поймать дикую ведьму. И не какую попало, а строго определенную. Хорошо хоть искать её не придется, ведьмы покажут.
Моя голова гудела от кучи наставлений и советов, а пальцы, намертво вцепившиеся в кофту Березы, сводило от ужаса, когда к восходу луны мы добрались до вершины Лысой горы. Я и несколько десятков ведьм со всех концов этого мира. Аборигенки оставили в заранее облюбованных местах различные летательные аппараты, от громоздких ступ и долбленых корыт до толстых, украшенных природной резьбой коряг и примитивных метел. Затем все вместе направились к центру просторной площадки, которая венчала совершенно неприступную гору. Сначала разложили в сторонке привезенное с собой угощение, потом занялись костром. Бросили в кучку по горсти заранее припасенных засушенных трав и подожгли душистый, голубоватый магический огонь. Непонятно откуда появились венки и гирлянды из свежих полевых цветов, корявенькая кикимора дунула в резную дудочку и веселье началось. Не знаю, всегда ли тут бывает так, но в эту ночь мне все очень понравилось. Никто не качал права, никто никого не гнобил, и никому ничего не доказывал. Наоборот, все были дружелюбны и приветливы, хотя каждая из ведьм делала лишь то, что нравится ей, и танцевала только так, как хотела.
Я тоже танцевала и веселилась, и хотя стала ведьмой лишь несколько часов назад, и одета была не так, как положено порядочной ведьме, никто этого словно не замечал, сразу и бесповоротно признав меня равноправным членом ведьмовского ковена.
А когда на небо торопливо выкатилась вторая луна, по имени Афель, и на ее голубом фоне мелькнуло несколько быстрых теней, по толпе ведьм эхом прокатился шепоток, летят.
Кикимора заиграла что-то грустное, танец из веселого и зажигательного стал медленным и печальным, а взгляды танцующих невольно обратились в ту сторону, где опустилась на скалу стайка диких ведьм. Каждой хотелось поподробнее разглядеть, кем она станет, если не хватит сил или терпения оставаться человеком.
Я тоже уставилась на них во все глаза, силясь понять, как себя чувствуют ведьмы, навсегда обратившиеся то ли в полупризраков, то ли в полуфей. Тем более что далеко не всегда они становились такими по собственному желанью, в большинстве случаев превращались в диких, не выдержав издевательств или даже пыток. Но даже эта страшная трансформация удавалась далеко не всем, только самые сильные и способные ведьмы могли в критической ситуации изменить свое тело так, чтобы ему больше не могли повредить ни жуткие инструменты палачей, ни жар очистительных костров. Разумеется, очистительными их считали инквизиторы и толпы зевак на городских площадях.