— Я хочу тебя увидеть, — повторил просьбу.
Настойчиво, с нажимом. Похоже, он изменился не только внешне.
— Я переехала. Готов потратиться на такси?
Сказала специально, потому что денег у Артема никогда не было, а если и появлялись, он на меня их не тратил.
— Адрес.
Да, не просил — требовал, и приехал через двадцать минут. Зашел в квартиру хозяином, внимательно осмотрел комнату, задержал взгляд на корпоративной фотографии, перевел уже недоуменный — на меня, удовлетворенно кивнул.
— Ты — молодец, — сказал с улыбкой.
Я тоже кивнула. Да, это не Черноморка, за стеной никто не норовит подслушать, чем ты занимаешься, не ищет повода унизить, не домогается.
Не спросил, как удалось вырваться из нищеты, как жила это время, увиделись, а сказать нечего. Артем чувствовал себя неуютно, я это видела, но помогать ему не собиралась. Не я настаивала на встрече.
Наблюдая за моим мальчиком (отвыкну, отвыкну от этого слова), за тем, кто заставил плакать, отчетливо поняла: простить не смогу. Точка. И в то же время, кто-то невидимый едва различимо шептал в самое ухо: «врешь!»
Ангел? Рядом, когда отрекаюсь, забываю о мели, режу ступни о камни, когда подношу факел к соломенному мосту, рядом, чтобы заставить меня одуматься… Но сейчас он ошибся. Я этого не хочу.
Сжигаю очередной мост.
Жарко.
— Понимаешь… мне тяжело без тебя…
— Кофе будешь?
— Я пытался вычеркнуть тебя из памяти, я… Почти удалось…
— Нет, ты же любишь чай.
Прошла на кухню, Артем задержался в коридоре и прошел следом.
— Я все это время пытался встретить тебя. Думал, просто посмотрю, со стороны, посмотрю и забуду.
— Твоя мечта сбылась. Пей чай — вкусный, дорогой. Жаль, варенья и батона нет, а так почти как у тебя дома. Что нового?
Слова задели — поняла по его глазам. Как же: его мама постоянно сетовала, что я слишком много ем. Особенно, батон и варенье, которые терпеть не могу со студенчества.
— Похорошела ты.
— Что еще нового?
— Очень похорошела.
— Ну, как чай?
— Я люблю ее…
Он замер в театральной маске, почти выдержал положенную к драматической роли паузу, но сломался:
— Почему ты смеешься?
— Смеюсь?
— Она очень хорошая, добрая…
— Пепельницу принести?
Артем проигнорировал вопрос, продолжая рассматривать мою переносицу. Закурила сама. У меня это получается довольно красиво, если не спешу, а сегодня я точно никуда не спешила, и потом, это позволяло взять тайм-аут на какое-то время.
Пытается убедить, что живет без меня прекрасно, что все у него получается, что благодарен за то, что не навязывалась, а между тем выглядит плохо. Да, возмужал, смотрится старше своих лет, но осунулся, по-моему, похудел, исчез лоск. Обычный одесский мальчик. Ему сильно повезло с глазами — такие красивые должны были достаться девушке, в них можно потеряться.