— Ты мне еще на трамвае проехаться предложи.
Женька многого добился сам, не смотря на богатых родителей. Да, они снабдили первоначальным капиталом, связями, но он развил новое направление в их бизнесе и возглавил его. Что-то связанное с производством и перевозками. Женька в подробности не вдавался, а я не настаивала.
Машина стала не только его визитной карточкой, не только напоминанием о том, как он вкалывал, чтобы ее купить, она стала частью его. И не скажу, что мне это не нравилось — быстро, удобно, комфортно и все такое, но когда вместо того, чтобы спуститься пешком к Морвокзалу, Женька намерился подъехать к нему на машине, я запротестовала.
— Останови, — попросила, и вышла из машины. — Пойдем, воздухом подышим.
— Там жарко, а здесь кондиционер, — сопротивлялся Женька.
— Выходи, — я не собиралась сдаваться, — надо ноги размять.
— Я их постоянно разминаю. Вот видишь: две педали.
— Жень, посмотри, вон люди, вон солнце. Ты давно просто гулял?
— У меня на это нет времени.
— Сегодня есть. Пойдем.
Я подошла к машине с его стороны, потянула за руку. Он упирался несколько минут, пока сзади не начали сигналить машины. Психанул, назло им включил аварийку и вышел.
Со мной не разговаривал, даже смотрел в противоположную сторону — видно, злился, что вообще пригласил, а потом я его потеряла. Осматривалась вокруг — толпа есть, а Женьки нет. Неужели вернулся в машину?
Медленно пошла к Морвокзалу, Женька догнал меня с большим воздушным шариком в руках.
— Прикольно, правда? — спросил насмешливо.
Шарик впихнули мне в руки, и я сразу вспомнила о Винни-пухе. Что-то мне кажется, это была маленькая месть за мою настойчивость, но выход нашелся: подарила шарик одному забавному карапузу в пестрой одежде.
— Ты хоть знаешь, где мы идем? — спросила у молчаливого спутника. — Это Дерибасовская.
— Ты еще скажи мне, что это за город, — ворчал Женька, но я видела — напускное.
И вдруг опять исчез, а вернулся с двумя шарами воздушной ваты.
— Я думал: ее уже не продают, — сказал с довольной улыбкой ребенка.
— Тебя ждет еще море открытий.
Постояли возле Потемкинской лестницы, переглянулись и — вниз, по бесконечным ступеням. К морской глади, кораблям, катерам, ветру.
Женьке там быстро наскучило.
— Ладно, — сказал он, зевнув. — Притомился столько ходить, пойду узнаю, есть ли места на катере, что отправляется.
Он поднялся на катер, вернулся через пару секунд, недовольный, я бы даже сказала, раздраженный.
— Занято. Пойдем.
— Куда? — удивилась я. — Снова вверх по лестнице? Ты же устал — давай подождем.
— Я хочу пройтись.