— «Успокойся! Их сигналы были утеряны, но подтверждения уничтожения флотов не поступало… Есть шанс, что они все же живы…» — тон Мако был наполнен скорее досадой, нежели грустью, и я полностью разделял ее чувства, ведь сейчас мы не были светлыми рыцарями несущими веру каждому, именно мы служили тем самым определением слову «Серафим» — еще не демоны, но уже не высшие создания,
— «Но это совсем не то, что я хотела сказать… Пару дней назад пришло зашифрованное послание от центра наемников, их штаб-квартира потеряна, все данные нам полномочия упраздняются, теперь в секторе нет такого понятия как закон…»
— «Постой, к чему ты клонишь?..» — я решил не строить догадок и выслушать ее.
— «Мортэ Ди Фортеза — теперь единственный дееспособный порт, а по совместительству — последний оплот человечества в секторе… Отступать некуда…» — девушка спрыгнула со стола и плюхнулась на кровать, решив повертеть в руках подушку.
— «Но как же планетарные колонии?..» — я просто не верил в услышанную информацию.
— «Колонизированный сектор не отвечает, а материнские корабли были эвакуированы сразу по началу вторжения, мы остались одни…» — Мако, как и я прекрасно понимала, что всем мы не поможем, а отсутствие каких-либо высших чинов лишь вызовет панику среди выживших, если оные все еще имеются. Обстоятельства, как всегда, экспонировали на поле черные фигуры, а мы лишь могли оценивать их и делать ход, словно пытаясь сопротивляться гравитационной аномалии кротовой норы не имея инерционных стабилизаторов на своих крыльях.
— «Тогда…» — довершить мысль я не успел, на корабле раздался пронзительный гул сирен, активировалось аварийное освещение — это была красная тревога.
* * *
Сцена тринадцатая: Симфония войны
Мы с Мако подбежали к экранам капитанской каюты, пучки света начали вспыхивать у границы гравитационного колодца крепости. Сотни световых копей разной величины мерцали переливами среди мглы туманности местной звезды, каждый из них затухал через несколько секунд, а после на его месте появлялась трещина в пространстве — прыжковые разломы.
Близ пиратской станции, разрывая пространство и время, сопровождаемые светопреставлением и градом молний, начали выходить белоснежные ковчеги. Почти десяток массивных, километровых, зеленоватых бревен бронированных эсминцев Империума с повреждениями на обшивках стали следующей волной прибоя. Их эскортировали тускло-желтые фрегаты выгнутой, словно хребет какого-то животного, формы с небольшими крылышками сзади и штурмовики, похожие на подковы с круглыми кабинами ближе к двигателям.