Обе женщины подумали, что это может быть метафорой для синяков.
— Я не могу понять, то ли это просто потому, что быть рядом с океаном для нее в новинку, или она подсознательно хочет сбежать, в таком случае ассоциация буквальная. Один из рисунков мне не нравится особенно…
— Что на нем?
— Опять море, но теперь из него вырывается наружу костлявая рука. Много черной краски, как обычно в ее работах, но тут почти готика получается. В общем, не нравятся мне ее ассоциации с водой.
— Да уж. Что ты собираешься делать дальше?
— Посмотрим, как пойдет; сначала попытаюсь выжать из нее объяснение. Иногда достаточно самого рисунка, и тогда это как бы акт экзорцизма. Как будто ты рассказала кому-то все самое страшное и больше не держишь это все в себе, — сказала Наташа.
— Она уже рассказала тебе о своем бывшем? — Кейт было интересно.
— Немного. И он мне уже не нравится, комм тужур[5]. Таня упомянула, он торговал наркотой, но быстро спохватилась, она все еще не знает, что можно рассказать, а что нет. Я поражаюсь: у всех этих ублюдков, кажется, как будто чутье на самых уязвимых девочек. И как они, заразы, пользуются ими напропалую. Как им это удается?
Кейт ссутулилась.
— Думаю, потому что девочки сами позволяют…
— О боже, Кейт, я не имею в виду тебя!
Наташа ударила себя по лбу.
— Все нормально, Таш. Все действительно хорошо. И ты права, таким девушкам, как Таня, важно знать, что они не одиноки. Впрочем, это важно любой женщине, даже такой, как я!
— Еще кофе? — Наташа в очередной раз подняла кофейник.
Кейт протянула ей кружку, но тут произошло нечто, отчего она резко поставила ее на стол, и коричневые брызги кофе разлетелись в стороны.
— Боже, я аж подпрыгнула от неожиданности! Что это было? — с ужасом спросила Кейт.
Послышался ужасный грохот. Во двор въехал мотоцикл, и его мотор взревел.
— Я не могу точно сказать кто, но могу предположить, что это новый мистер Кто-то в жизни Тани — и у него байк что надо! — присвистнула Наташа.
Кейт уронила голову на руки.
— Замечательно. Только бунтарей нам не хватало.
— Кейт, ты слишком переживаешь. Легкая интрижка нашей девочке совсем не повредит. И потом, надо отдать должное, ей палец в рот не клади. Как долго она здесь?
— Почти три недели.
— Ну вот, а мы годами тут просиживаем, и хоть бы одна сволочь клюнула! — с притворным разочарованием вскрикнула Наташа.
— Говори за себя. Пару недель назад мне, например, сделал неприличное предложение один восьмидесятилетний любитель морского гребешка на скутере с тюнингом! — хохотнула Кейт.
— Ах ты тихоня! И что?
Наташа взвизгнула — так в подростковом возрасте визжала Франческа.