— Главным образом потому, что ты похожа на Миа Фэрроу, но более яркая. Кроме того, в тебе есть что-то такое таинственное. И потом, когда я увидела тебя там, в холле, то поняла: ты чувствуешь то же, что и я, — тебе смертельно хотелось сбежать. Ты выглядела так, как будто тебе очень хотелось оказаться совсем в другом месте.
Кэтрин не ответила, крепко сжав губы, чтобы не проговориться. Наташа была абсолютно права: она всегда хотела быть где-то в другом месте. Но… Миа Фэрроу? Кэтрин хохотнула. Она помнила только ту Миа Фэрроу, которую видела в фильмах шестидесятых годов — прекрасную, юную, с внешностью скандинавской принцессы. На такую Кэтрин вполне могла походить. Когда-то. Она восприняла это как комплимент — наверное, так оно и было.
Наташа не унималась ни на секунду:
— Итак, что ты преподаешь, Кэтрин, и как давно? Ты когда-нибудь думала, что такое имя для тебя длинновато? И к тому же слишком формально звучит для кого-то настолько богемного…
— Кейт, — предложила Кэтрин, пытаясь решить, на какой вопрос сначала ответить: что такое «богемный» и хотела бы она быть кем-то богемным? Странно, что Кэтрин так легко вспомнилось, как ее называли в юности, — это ведь было так давно.
— Хорошо, Кейт, да, так намного лучше. Итак, что ты преподаешь, Кейт?
Новая подруга употребила имя женщины целых два раза, словно изучая, как оно звучит, знакомясь поближе.
Кэтрин в смущении прикрыла рот рукой. Ее охватило знакомое чувство: чувство, что она здесь лишняя; ведь Кэтрин не работает в академии.
— Ой! Нет, я ничего не преподаю. То есть, вообще-то, по образованию я преподаватель английской литературы, но никогда по специальности не работала. Планам помешала жизнь — дети и всякое прочее.
Кэтрин хихикнула, но ей совсем не понравилось, как прозвучали ее слова.
— На самом деле я жена того самого Марка-мистера-Мудилы-Брукера, — добавила она.
Большинство людей в этот момент рассмеялись бы, или расплакались, или засмущались, стали бы извиняться и рассыпаться в объяснениях — дескать, это была всего лишь неправильно понятая шутка. Но — и Кэтрин это обнаружила гораздо позже — Наташа была не такой, как все, во многих отношениях. Она положила руки на плечи Кэтрин и посмотрела ей в глаза.
— Тяжело тебе приходится, девочка!
И хотя бы по одной этой причине (пусть потом и появились многие другие) Кэтрин решила, что Наташа прекрасна, и очень обрадовалась, что та выбрала в качестве подруги именно ее.
Остальную часть дня Кэтрин провела в хлопотах по хозяйству — чистила окна в столовой, поливала цветы в зале, готовила канапе на вечернее собрание и ужин для своей семьи. Справившись со всем этим, Кэтрин собрала белье, погладила простыни и аккуратно сложила их в шкаф с постельным бельем, где они будут теперь дожидаться своей очереди. По ее подсчетам, ими воспользуются в среду. Наконец, когда было что-то около половины четвертого, Кэтрин расчесала волосы, воспользовалась парфюмом и нанесла тонкий слой румян на скулы. Затем надела розовую льняную юбку и кардиган, который застегнула на все пуговицы, чтобы выглядеть «женственно и просто», — как раз по инструкции Марка.