– Думаешь, это Зыркин навел их на письмо?
– А кто ж еще?! – почти с негодованием встрепенулась она. – Пантелей Ионович дела барские лучше других знал! И дела, и что где лежит. У него и ключики от всех ящиков, уверена, свои имелись. Видела я связочку в его столе! А Кабанин, как я уразумела, приплачивал ему за доносы, и хорошо приплачивал!
– Мне пора, – внезапно сказал я.
Марфуша нахмурилась:
– Куда же это, Петруша?
– Просто пора, милая.
– К нему – к Пантелею?
– Догадливая ты, Марфушенька, – покачал я головой, – ох, догадливая! Пойду, поспрошаю у хитреца вашего, про то, как ему тридцать серебряников достались.
– Ну уж нет, – потянулась она ко мне, привлекая рукой, – просто так тебя не отпущу, столько тебе рассказала, что ты моим до самого утра должен быть! – она прижалась ко мне обнаженной грудью, зажигая теплым дыханием, теплым ароматом молодой кожи. – Еще разок милый, еще разок на прощание. Все равно ведь, чую, ветром помчишься отсюда, а когда еще свидимся?..
Я вышел от Марфуши через час – близилось утро. Время, когда темные души гнетут бесовские силы, утягивая обратно – в омут ночи и злых кошмаров! Не хотят их отпускать! В такой час особенно хорошо встать у постели злодея и наблюдать, как ползают тени скрытых мук по спящему его лицу, как вращаются яблоки закрытых глаз, подрагивают веки и кривится рот.
Именно таким я увидел лицо спящего Пантелея Ионовича Зыркина. На его ночном столике уже горела свеча в тонком медном подсвечнике. За дверями, на страже, стоял наспех собранный Степан, готовый к бою: никого не пустить на крики о помощи – и такое могло случиться! Я шлепнул дулом револьвера по щеке камердинера – разок, другой. Третий. Он нахмурился, замотал во сне головой. Я шлепнул его сильнее – и он тотчас же быстро открыл глаза.
– Что?! – не понимая, спит он или бодрствует, хрипло спросил Зыркин. – Кто вы?! – он и впрямь не сразу узнал меня. (Я потянулся к ночному столику и взял в руку тонкий подсвечник, качнул им перед лицом испуганного камердинера.) Пантелей Ионович долго щурился, медленно приходя в себя, и наконец прозрел. – Петр Ильич?! – и только потом увидел в моей руке револьвер – ствол был нацелен ему между глаз. – Это что еще такое?! Зачем?!
– Затем, Пантелей Ионович, чтобы вы знали: я не шутить пришел. А получить ответ. Вы готовы меня выслушать?
– Готов, но…
– Итак, – вернув свечу на место, перебил я его, – я буду задавать вам вопросы, а вы на них отвечать. Ясно?
– Ясно, но…
– Повторяю, я не шучу. Какое-то время назад Дармидонт Кабанин посулил вам хорошую плату за то, что вы будете держать его в курсе всего, чем занимается ваш нынче уже покойный хозяин – Павел Павлович Сивцов. В том числе и отслеживать его переписку. Это так?