– Да вы гурман, Петр Ильич! – допивая чай и утираясь салфеткой, усмехнулся отец семейства. – По-аглицки едите, с расстановочкой, с аристократической ленцой, можно сказать!
– Да я вообще англоман, – оставалось усмехнуться мне. – Особенно в еде! И такой лентяй, знаете!..
Откланявшись, семейство удалилось, и едва я в последний раз увидел розовое от смущения личико обернувшейся ко мне дочки и ее улыбку, как в ресторан – через двери рядом со мной – вкатилась, ухая тяжелыми голосами, грозная, воинственная тройка. Кабанин и два казака. Лица с фотографии майора Жабникова глубоко врезались в мою память, я хорошо запомнил каждого из своих врагов. И кто есть кто, в том числе. Никола, зыркнув на меня, тотчас же отгородил спиной и руками мой стол от остальной прибывающей публики.
– Дармидонт Михайлович, будьте любезны! – сказал он. – Рядом с этим господином!
И Кабанин, тоже посмотрев на меня, сел напротив. Как же хороша была его седеющая борода! На нем, стареющем великане, изысканно сидел шикарный европейский костюм, сшитый по самой последней моде. Вообще этот медведь выглядел так респектабельно, что всем своим видом внушал естественный трепет!
– Приятного аппетита, сударь, – глядя мне в глаза, сказал он.
«Вот мы и лицом к лицу!» – подумал я. И ответил:
– Благодарю, и вам заранее желаю того же.
Рядом с Кабаниным сел Никола, рядом со мной – Микола, отгородив меня от коридорчика между столами. Третьего казака Вакулы не было. Несомненно, он сторожил тот самый чемодан, который нес казак Микола! На пальце Николы сверкнула золотая печатка с черепом и костями. Веселый Роджер! Первый из казаков Дармидонта Кабанина даже не скрывал своей пиратской сути.
– Чудный день! – улыбнулся я своим соседям. – Не так ли, господа?
– Это мы к вечеру увидим, какой он чудный, – улыбнулся Кабанин. Голос у него был густой и зычный. – Раньше полуночи, сударь мой, грех судить: кто его знает, что еще приключится? – и он подмигнул своим казакам, и его здоровяки тотчас же горласто засмеялись. – Так вот, – обратился Кабанин к протиснувшемуся официанту. – Нам балычка осетрового, блинчиков с красной икоркой, – он раздумывал, – отдельно икорки черной, паюсной, севрюжьей, утку вашу. Она с яблоками?
– С ними-с!
– Ага, – почесал подбородок купец. – Расстегайчиков, водочки – графин этак литра на полтора. – Он вдруг посмотрел на меня и, точно сделав открытие, добродушно улыбнулся: – А вы с нами не соизволите, сударь, за здоровье выпить?
– Соизволю, – даже не спросив себя, насколько это может быть опасно, поспешно ответил я. – С хорошим человеком выпить, да еще в дороге, одно удовольствие. Это по-нашему, по-русски.