Авнер и Стив надеялись, что повстречают Ганса по пути, но ни Ганса, ни вообще кого-либо они не встретили. Через пятнадцать минут они были у пруда. Вокруг ни души. Лед на искусственном пруду светился в темноте, и им удалось разглядеть фигуру человека, сидящего на скамье. Они подошли. Это был Ганс. Он был мертв.
Сначала Авнер подумал, что Ганс покончил с собой. Мысль об убийстве ему и в голову не пришла.
Кусты окаймляли пруд небольшим полукругом. Невысокие деревянные перила создавали нечто подобное набережной, где были расставлены скамейки. Ганс сидел на скамье в полусогнутом положении, как бы наклонившись к перилам. Голова повернута в сторону. Открытые глаза выделялись на безжизненном лице. Пальто расстегнуто не было. При первоначальном осмотре Авнер не увидел никаких ран — ни на голове, ни на теле.
Было слишком темно. А у них с собой не оказалось ни спичек, ни фонарика. «Берегись, — сказал Авнер Стиву шепотом. Несмотря на сильный мороз, тело Ганса еще не окоченело. Смерть наступила не более часа тому назад. Убийца мог находиться где-нибудь поблизости.
Ганс, несомненно, был убит. Авнер убедился в том, что его пистолет на месте, за поясом. Он не застрелился. И не умер естественной смертью. Авнер все еще не понимал, где рана, но шаря рукой по телу, наткнулся на что-то липкое. Это была, видимо, кровь из раны. Раны, нанесенной кем-то.
— Его убили, — сказал Авнер, протягивая Стиву пистолет Ганса.
Несколько секунд они молчали, потрясенные и испуганные. В огромном парке было тихо. Виднелись лишь обледенелые кусты и темные силуэты деревьев. Издали доносился монотонный гул большого города и время от времени было слышно лязганье металла в железнодорожном депо, когда переводили стрелки, чтобы перегнать товарные вагоны с одного пути на другой. Остпарк находился неподалеку от железнодорожной станции.
Стив оттянул затвор на пистолете Ганса.
— Проверь бумажник, — сказал он Авнеру, — а я посмотрю, что делается вокруг.
Это ведь мог быть просто грабитель. Франкфурт — огромный промышленный город, куда съезжаются рабочие из всех стран Южной Европы. Как и везде, здесь были свои злачные места, свои сутенеры, бандиты, наркоманы и проститутки. Остпарк, хотя и был расположен во вполне респектабельном районе, но по ночам любой парк в любом районе абсолютно безопасным считать нельзя. Франкфурт не относился к числу городов с высоким уровнем преступности, но десять-пятнадцать ограблений и убийств все же регистрировалось здесь ежегодно. Ганс — один в парке, пожилой уже человек, мог показаться вору легкой добычей. Ганс не стал бы сопротивляться и без длинных разговоров отдал бы бандиту и несколько немецких марок, и свой бумажник, и даже часы. Возбужденный грабитель мог все равно в него выстрелить. Однако это объяснение тут же отпало. Часы были на руке Ганса. Бумажник — в кармане. Может быть, Ганса предал кто-нибудь из его же осведомителей? Трудно себе представить, чтобы он назначил кому-нибудь свидание в таком месте. Поздним вечером парк был совершенно безлюден и мало подходил для встреч. Кроме того, парк был для Ганса его личным убежищем, куда он уходил, чтобы отдохнуть, поразмыслить, побыть наедине с самим собой.