– Странная форма предательства – не нанести вреда своей Родине.
– Не передергивайте, Берзин, не передергивайте. Я выразился иначе. Вы даете мне информацию, и больше никто и никогда вас не заставит работать против своей Родины.
– В разведке так легко не отпускают. Мне можете этих сказок не рассказывать.
– А я вам скажу даже больше. Отчасти для того, чтобы вы мне поверили, а отчасти из-за того, что я уверен, что мы с вами договоримся.
– Не надо, – устало покачал головой Берзин.
– Надо, надо! – резко бросил Ложичко. – Хотя бы для того, чтобы вы осознали еще раз и окончательно. Вы слишком много узнали здесь. И вы отсюда либо выйдете моим союзником, либо… не выйдете совсем.
– Вот это все я понял уже давно, – с сарказмом ответил Берзин. – В первые минуты пребывания на вашей яхте. Вы не церемонитесь. Даже для нашей профессии вы слишком циничны. Или на этом настаивают ваши заказчики?
– Верно. Вы все верно понимаете, Игорь Иванович. Да, есть определенные круги, я специально буду избегать формулировок «организации», которые заинтересованы в срыве работ по строительству моста между материком и Крымом. И эти круги в состоянии заплатить вам за вашу информационную услугу так много, что вас это обеспечит на всю оставшуюся жизнь. И не только вас, а вашу жену, ваших детей, обучение в престижном западном вузе, машина, дом… все по полной программе.
– А вы уже все это получили, Алексей Богданович? Я имею в виду дом, машину, деньги. Яхту я вот вижу, но она, видимо, казенная.
– Не надо ерничать! – взорвался Ложичко. – Ваша услуга для них дороже стоит. Дороже, чем десяток таких, как я, рядовых исполнителей. Я лишь инструмент, а это стоит не так дорого, хотя и тоже оплачивается хорошо. А вы – это решение проблемы! И за решение ее они заплатят столько, сколько вы запросите!
– Знаете, что мне хочется запросить?
– Что? – заинтересовался Ложичко.
– Вашу голову, – улыбнулся Берзин. – Не подумайте, что я попрошу разрешения вас убить. Нет, все изощреннее. Я попрошу, чтобы вас повесили на моих глазах. Или, на худой конец, расстреляли.
– Вы слишком эмоциональны и впечатлительны для разведчика, – криво усмехнулся Ложичко.
– Для кого? – Берзин сделал крайне изумленное лицо. – А я не разведчик. У вас мои документы на столе лежат. Я сотрудник Московского НИИ охраны труда и производственной санитарии. И я на мосту в командировке в качестве инспектора-испытателя по вопросам охраны труда и техники безопасности. Так сказать, с методологическими целями послан. А у вас маниакально-депрессивный синдром, Ложичко.
– Вы слишком много обо мне знаете для инспектора по охране труда. Имя и отчество даже. И фамилию.