Берзин поднялся, вскинул руку с пистолетом и стал стрелять по приближающемуся катеру. Один выстрел, второй, третий, четвертый! И, о чудо – катер вдруг вильнул в сторону, на нем произошло какое-то движение. Кто-то бросился к рулю, и суденышко, круто развернувшись, пошло в открытое море. Кажется, я попал в рулевого, восхитился сам себе Берзин. С такого расстояния, да еще в движущуюся цель, да еще из пистолета. Рядом в землю ударилась пуля, и пришлось тут же падать за естественный земляной бруствер.
Быстро перебежав влево метров на пять, Берзин снова высунул голову. Катер уходил в море, раненый человек, лежа за лодкой, смотрел катеру вслед, спецназовцы приближались к нему, охватывая убежище с двух сторон.
– Эй, бросай оружие! – крикнул Берзин. – Не делай себе хуже. У тебя еще есть шанс остаться в живых.
Человек повернул голову в сторону Берзина, посмотрел на бегущих бойцов в черном и отшвырнул в сторону пистолет. Он откинулся спиной на лодку и закрыл глаза. Лицо человека было бледным от потери крови, а может, и от отчаяния. Подбежавшие спецназовцы быстро обыскали раненого, затем стали перевязывать его. Один побежал к оврагу, где находился их раненый товарищ вместе с Оксаной.
– Вы подполковник Берзин? – спросил один из спецназовцев, когда Берзин подошел к ним.
– Возьмите, это пистолет вашего товарища, который там с девушкой в овраге, – протянул он оружие рукояткой вперед.
– Это вы из него попали? С такого расстояния? – с улыбкой спросил спецназовец. – Лихо! Где у нас этому учат?
– Нигде, – в тот ему ответил Берзин, вглядываясь в лицо раненого террориста, которое показалось ему знакомым. – Это мои личные таланты.
Катер шел точно навстречу баркасу. Большаков лежал на борту возле двигателя и ждал. Еще немного, еще пару минут, прикидывал он расстояние. Пора! Тело в черном гидрокостюме скользнуло с борта катера в воду. Катер двигался еще какое-то время прямо, а потом резко свернул влево и ушел в сторону. Большаков погрузился в воду, мысленно отсчитывая секунды. Вот впереди стала надвигаться огромная тень, и спецназовец в несколько сильных гребков руками оказался на поверхности. Баркас двигался на него, и пришлось отплывать чуть правее. Тарахтя дизелем, судно прошло мимо. Большаков пропустил корпус, а потом резко бросил свое тело вперед, чуть выпрыгнул из воды и ухватился рукой за одну из висевших на борту старых автомобильных покрышек, защищавших борта и выполнявших роль амортизаторов при швартовке.
Подтянувшись на руках, Большаков приподнял голову над бортом. Увиденное его не успокоило. Прямо за ходовой рубкой баркаса на палубе лежали трое связанных. Среди них он сразу узнал и отца Оксаны – Михаила Кузмича. А еще возле них стояли четыре двухсотлитровые бочки. И, судя по запаху, пробки были отвинчены, а в бочках находился бензин. Через заднее стекло было видно, что рубка пуста. Большаков легко перебросил свое тело на палубу, перекатился и, вскочив на ноги, быстро подбежал к связанным рыбакам. Выхватив из чехла на голени нож, он стал резать веревки, стягивающие руки и ноги Букина. Старый рыбак вытаращил глаза на спецназовца.