Но вот и мы загружаемся в автобусы. В двух из них, вперемешку с хорнами, сидят и американские офицеры в немалых чинах. Проинструктированные мною десятники объяснили рядовым правила поведения, которых те обязаны придерживаться во время пути. В третьем автобусе американцев нет, там, кроме меня и Слона, никаких посторонних не имеется – только хорны. Хотя меня-то они за постороннего уже, наверное, не считают. А вот подполковник явно рассчитывает провести время с пользой для дела – Ма Той уже сидит с ним рядом, что-то вполголоса ему поясняя.
Определен порядок движения колонны, график прохождения ключевых точек. Назначены остановки – и все это согласовано с американцами.
Заняли свое место в голове и хвосте колонны полицейские автомобили с мигалками – «люстры» уже разбрасывают по сторонам всполохи разноцветных вспышек.
Тронулись!
Телефонный звонок.
– Господин президент, все идет по плану – колонна вышла.
– Реактор?
– С ним уже работают наши специалисты – он в исправном состоянии.
– А установки защитного поля?
– Увы… Они уничтожены в процессе атаки лагеря – русские их взорвали. Там вообще поработал какой-то сумасшедший подрывник – это больше похоже на результат бомбежки… Вайны забрали с собою и тела погибших – пришлось выделить для этой цели две специальные машины. Они хотят похоронить их в море.
– Почему такие сложности?
– Это их обычаи…
– А где их командир? С ним удалось поговорить, как это запланировано?
– Заместитель – командир погиб в бою. Он сейчас рядом с адмиралом, и, похоже, им есть о чем поговорить…
– Да Вайсмюллер-то здесь при чем?! Там совсем другие люди должны это делать!
– Вот и попробуйте объяснить это адмиралу…
А колонна шла – скорее даже перла со всей возможной скоростью. Надо полагать, американцам как-то не улыбалось иметь на своей территории таких вот гостей. Нет, если бы тут не присутствовали столь высокопоставленные заложники – а по факту так и получалось, – то автобусы давно уже где-нибудь бы заблокировали и расстреляли с дальней дистанции. Вот в чем-чем, а в этом я не сомневаюсь ни секунды! И никакая «демократия» тому не помешала бы…
Но – маемо, шо маемо… – терпи!
Представляю себе, как сейчас сводит судорогой пальцы на спусковых крючках у нашего конвоя… А он был – и был немаленьким! В ключевых точках пути, где с дороги можно куда-нибудь свернуть, дежурили бронемашины, усиленные не менее чем взводом солдат. А в воздухе, сменяя друг друга, постоянно висели вертолеты.
Силища знатная…
Ох, и пришлось же кому-то задницу от стула оторвать!
Закончив общение, ко мне подсаживается Слон. Задумчив и явно чем-то озадачен.