Оставшись один, Костя отпер ящик стола и, достав бумаги, углубился в чтение.
Прошло не меньше получаса. Наконец дверь кабинета медленно отворилась, и появилась голова Игоря.
- Товарищ Гаранин, - неуверенно сказал он, - а если я что-нибудь знаю, - только имейте в виду, я не говорю твердо, что знаю, но если, - то что мне будет, когда я расскажу?
Костя поднял голову и, усмехнувшись, ответил:
- Розги.
- Как так розги? - озадаченно переспросил Игорь. - А, понимаю, это в переносном смысле? Очень хорошо, - и он снова исчез за дверью.
- Не плохо бы и в прямом смысле, - пробормотал Костя, снова принимаясь за работу.
Зазвонил телефон. Говорил Саша Лобанов.
- Твой-то скучает. Я сейчас прошел по коридору, полюбовался. А на лице, знаешь, такие сомнения, просто как у Гамлета: быть или не быть.
- Ничего. Пусть посидит. Я ему покажу Гамлета.
В этот момент дверь отворилась, и вошел Игорь.
- Я согласен все вам рассказать, все, - устало сообщил он. - Только дайте подписку, что об этом никто не узнает.
- Подписок мы не даем, - холодно ответил Костя.
- Но вы обещали…
- Обещал. И этого достаточно. Мы умеем держать слово.
- Что ж, - Игорь развел руками, - рассчитываю на ваше благородство. Если разрешите, я начну с театра.
- Начните с Папаши, - властно перебил его Костя.
Игорь вздрогнул.
- Хорошо, я теперь в вашей власти.
- Скажите за это спасибо. Итак, когда и где познакомились с Папашей?
Костя приготовился записывать.
- Весной прошлой. Случайно. Однажды отец дал мне только пятьдесят рублей на подарок, а мне надо было двести. Ну и поссорились. Я убежал, ходил, ходил по улицам, а потом решил: к черту, пропью эти пятьдесят рублей. Честно говоря, мне казалось, что это, знаете, артистично, по-мужски - взять и пропить. Ну и поехал в «Националь». Там и напился.
Как ни странно, но Игорь во всех деталях запомнил тот вечер. В «Национале» он до этого никогда не был. Смущенно озираясь, он переминался с ноги на ногу, пока официантка не указала ему свободный столик. Скоро перед ним появилась бутылка коньяка и тарелочка с сыром. Игорь, рисуясь, небрежно налил себе рюмку, потом вторую, третью. Хмель ударил в голову, глаза заблестели, Игорь едва не опрокинул бутылку. Он поймал на себе чей-то сочувственный взгляд и, вызывающе улыбнувшись, выпил еще одну рюмку. После этого он бессильно откинулся на спинку стула: все вокруг начало расплываться, подступила тошнота. На секунду мелькнула мысль: «Что делаю?» Но тут же вспомнилась ссора с отцом, его злое лицо и слова: «Ты недостоин общества, в котором живешь». Игоря передернуло. «Все врешь, - с презрением подумал он. - Знаю я тебя».