Кастро повезло в тем смысле, что окончательный разрыв Кубы с Соединенными Штатами совпал с назреванием китайско-советского спора. Этим также объясняется поддержка, оказываемая Кастро Советским Союзом. Позиции Кубы в коммунистическом блоке были укреплены рядом факторов. Во-первых, революция Фиделя Кастро оказалась вполне самостоятельной и своими первоначальными успехами не была обязана ни Советскому Союзу, ни местным коммунистам. Она произошла на острове, который с геополитической точки зрения находится на одинаково далеком расстоянии как от Москвы, так и от Пекина. Кроме того, фиделизм как идеология, отдельная от марксизма-ленинизма, стал своеобразным магнитом для латиноамериканских масс еще задолго до присоединения Кубы к советскому блоку. Кастро адресовался ко всему западному полушарию, ибо рассматривал себя как освободителя типа Сан-Мартина, Боливара или Марти.
Сначала кубинские революционеры искали во всем коммунистическом блоке помощи и стремились устанавливать с ним торговые связи независимо от идеологических соображений. Утверждение, будто они сознательно хотели натравить Китай на Советский Союз или наоборот, представляется неправдоподобным. Предложение России о закупке 2,7 миллиона тонн сахара в 1961 году было дополнено китайским кредитом в размере 60 миллионов долларов, предоставленным в связи с торговым соглашением, по которому Китай должен был закупать ежегодно 1 миллион тонн сахара. Это соглашение оказалось единственной существенной помощью, которую Китай мог предложить Кубе, тогда как Советский Союз продолжал финансировать кубинскую революцию. Китайский кредит, предоставленный Кубе в период подписания Московского заявления восьмидесяти одной партии, был для китайцев довольно ощутимой суммой. Так или иначе, это было значительным вознаграждением Кубы за признание ею коммунистического Китая 2 сентября 1960 года, выражением благодарности за то, что Куба первой из латиноамериканских Республик признала КНР.
Далее, к концу 1960 года Кубе удалось получить значительную экономическую помощь как от Советского Союза, так и от Китая, не став на идеологические позиции ни того, ни другого. В течение последующих восемнадцати месяцев военные и экономические связи Кастро с Советским Союзом укрепились. В то же время стало очевидным, что внешняя политика Кастро больше походит на китайскую, чем на советскую. Вторая гаванская декларация, опубликованная в феврале 1962 года и обращенная ко всей Латинской Америке, была революционным призывом к оружию. Именно в этом кубинские теоретики усматривали правильное применение марксизма-ленинизма к условиям Латинской Америки