Для Мао Цзэ-дуна кантонские события явились предметным уроком: он понял, к каким результатам приводит слепое повиновение приказам Москвы. Он, бесспорно, уже тогда был убежден, что если коммунизму и суждено победить в Китае, то только с помощью китайских методов. Поэтому раскол в партии продолжал усугубляться. Коммунисты называли его спором между элементами правого и левого крыла, но в действительности речь шла о расхождении между ортодоксальной линией Сталина и еретической линией Мао. Таким образом, здесь мы имеем дело с первым китайско-советским расколом, вызванным различными идеологическими подходами к коммунизму.
Ортодоксальные партийные группы продолжали подпольную работу в городских центрах, следовали сталинской политике и тщетно пытались осуществить мечту о пролетарской революции. История этой группировки — это форменный калейдоскоп идеологической и личной борьбы за власть между партийными лидерами. Поскольку провалы и неудачи продолжались, здесь один за другим сменялись руководители, подготовленные в Москве. Типичным для них был Ли Ли-сань, чья политика сводилась к сосредоточению коммунистических атак на главных городах с целью создания городских коммунистических правительств. Ли резко критиковал сельские «советские районы» Мао Цзэ-дуна и его тактику партизанской войны. Деятельность Ли, которого поддерживал Сталин, завершилась в 1930 году неудачной попыткой захватить город Чанша. Ли был смещен и возвращен в Москву для «перевоспитания». Но даже эта неудача не удержала Сталина от продолжения своей упрямой и бесперспективной политики в Китае.
Еретическая партийная фракция продолжала строить и укреплять советизированные районы, основанные Мао и другими. В 1928 году к вооруженным силам Мао присоединилась группа националистских дезертиров под командованием генерала Чжу Дэ. Последний возглавил китайскую Красную армию, которая тогда была официально создана. Впоследствии Чжу Дэ стал военным командующим «советских районов», в то время как Мао ведал политической администрацией. В противоположность политике Ли Ли-саня политика Мао не была авантюристической. Ее целью была консолидации Советов в районе Цзянси—Хунань, создание сильных партизанских отрядов и завоевание поддержки беднейшего крестьянства с помощью широкой земельной реформы, основанной на перераспределении собственности, принадлежавшей помещикам и богатым крестьянам. Успехи политики Мао были неоспоримы с 1927 по 1934 под, когда влияние и престиж ортодоксальных партийных лидеров быстро падали, а сила Мао Цзэ-дуна нарастала. Сталин все еще отказывался понимать марксизм Мао, ориентированный на крестьян. Но еще неприятнее для Сталина было то, что он не имел личного контроля над Мао и его деятельностью. Не было в его глазах страшнее ереси, нежели попытка какой-либо коммунистической грумпы следовать линии, независимой от диктата Москвы.