Теперь, увидев его здесь с Пиппой, так, будто он принадлежал этому, воплотило ее желание, чтобы Мэтт Гаррет мог быть частью ее жизни, и жизнью детей – навсегда. За исключением того, что в ее жизни было слишком много отчимов для Джорджии, чтобы позволить себе даже надеяться. Ничто не было вечно, и чем скорее она положит конец таким глупым фантазиям, тем лучше.
Когда Мэтт поднялся, чтобы положить спать ребенка в свою кроватку, Джорджия отвернулась, чтобы он не увидел блеск ее слез. Но почему-то мужчина был настроен на изменения в ее настроении, потому что последовал за ней в холл и поднял ее подбородок, заставляя встретиться с ним взглядом.
— Что происходит, Джорджия?
Она покачала головой.
— Ничего. Ты прав – я просто очень устала и... думаю, тебе лучше уйти.
Он, казалось, больше развеселился, чем оскорбился на ее импульсивное предложение.
— Куда я должен идти?
— Домой.
— Почему?
Нежное терпение в его тоне заставило ее хотеть закричать. Как он мог быть так спокоен, когда она была на грани полномасштабной паники?
— Потому что уже поздно, — отрезала Джорджия.
Мэтт улыбнулся на это.
— У меня нет никого, кто бы ждал меня.
— Щенки, — вдруг она вспомнила, воспользовавшись предлогом. — Не надо их выпустить?
— Уже сделал, — сказал он ей.
— Не будет ли им страшно, одиноко в доме без тебя?
— Они будут в порядке, — настаивал мужчина, и привлек ее в свои объятия. — Что я хочу знать, почему ты вдруг испугалась, что я в твоем доме с тобой.
— Я не испугалась, — солгала Джорджия. — Я просто думаю, что мы должны сделать шаг назад.
Его веселье потускнело.
— Ты хочешь сделать шаг назад?
Она кивнула.
— Секс – это секс, но спать вместе подразумевает определенный уровень интимности.
— Да, — согласился Мэтт. — И я намерен провести эту ночь с тобой, Джорджия, спать с тобой в моих объятиях и проснуться с тобой утром.
Женщина тоже этого хотела, гораздо больше, чем должна была. Потому что, если бы позволила ему остаться сегодня, то захотела бы, чтобы он остался на ночь завтра и послезавтра, и, в конце концов, начала бы рассчитывать на то, что он останется навсегда.
— Ты хочешь, чтобы я попросил? — его тон был преднамеренно легким, но Джорджия могла сказать по интенсивности его взгляда, что Мэтт понимал, что это было очень важно для нее.
— Ты? — спросила она.
Его взгляд не дрогнул.
— Я сделаю все для тебя, Джорджия. Разве ты этого не знаешь?
— Полагаю, да, — наконец сказала она. — И, может быть, это меня пугает.
— В твоей жизни было много людей, кто подводил тебя?
— Каждый из четырех мужей моей матери, в том числе собственный отец. Каждый из них утверждал, что хочет ее и ее детей, и каждый из них пропадал из нашей жизни.