— Ладно! — как бы согласился я с Фаукатом, и мы чокнулись.
Однако не очень-то доверял я рассуждениям бывшего капитана милиции, сам он вел бездумно-разгульный образ жизни.
Один раз Фауката уже спасали в реанимации, когда, вдрызг пьяный, задрался он с мужиками в автобусе, а те выбросили его на улицу, на тридцатиградусный мороз.
Он сбежал из больницы на второй день, как только забилось сердце, и позвонил мне.
У него были синие, отмороженные уши и щеки. Не знаю, следовало ли пить с ним в этот момент, но он все равно сделал бы это с другими или один. По крайней мере, после выпивки, которую постарался ограничить, я наложил ему компресс с цинковой мазью на больные места и не ушел, пока он умиротворенно не уснул.
Стоял жаркий душный вечер с терпким запахом скошенного сена, проникающим через открытый балкон. Мой дом отделялся от проспекта широким газоном с зеленой травой, которую регулярно скашивали работники из службы благоустройства.
Лариса, как обычно, вежливо попросила гостей закончить вечеринку, и мы предались любовным утехам.
Она распласталась на тахте задницей вверх, сомкнула ноги и расслабилась. Теперь я полностью возлежал на ее теле, как на туго надутом резиновом матраце.
Это было невыразимое блаженство. Она повернула на бок зардевшееся юное лицо, необыкновенно красивое, из огромных глаз скатывались капли слез от боли и наслаждения, она искала еще большего слияния со мной, и я впился губами в ее припухший зацелованный ротик в ожидании улета в другое измерение пространства и времени.
Но неожиданно она вздыбилась и сбросила меня, вскочила ногами на тахту и прижалась спиной к стене.
Я понял — хочет меня спереди, тоже вскочил и вжал ее распятое тело в стену со всей силой.
Она закрыла глаза, обняла меня за плечи, оторвала ноги от опоры и повисла своей плотью на моем напряженном мускуле, его основанием я ощущал вздутую горошинку клитора. Это был затяжной поцелуй наших тел, слияние двух половых начал.
Потом она рухнула совершенно без сил, а я, перегретый изнурительными упражнениями в душной комнате, включил вентилятор и тоже свалился рядом.
Мы тут же заснули, обнаженные.
Проснулся я от ощущения, что в комнате что-то происходит, и широко раскрыл глаза.
Вентилятор тихо овевал место нашего отдохновения.
На тахте, между раздвинутых Ларисиных ног, на коленях сидел мужчина, в рубашке и спортивных штанах.
Правой ладонью он пытался прихватить листы настенного календаря-ежемесячника, шуршащие под дуновением вентилятора, а левой осторожно трогал налитые груди Ларисы.
Сумасшедший балдел, и, похоже, готов был спустить в штаны без сексуального контакта с обнаженной красавицей.