— Не совсем. Я просто… я проверяю, как живет сестра. Иногда расспрашиваю о жизни двора.
— Хвала богам, что «не совсем», — фыркнул Газван. — Иначе прибегал бы раз в неделю.
Аджит пропустил замечание мимо ушей. Он был в Круге восемнадцать лет, и если Верховный хорошо изучил бывшего ученика, то и Аджит неплохо знал Верховного. Крепко сбитый, грубоватый, даже слишком хорошо сохранившийся для шестого десятка, он казался вышедшим на покой солдатом. Должно быть, потому он и нашел общий язык с Царем Царей. В действительности за непроницаемым лицом скрывался сложный человек. Все же в первую очередь человек, а уж затем — Первый-в-Круге.
— Вот что, мальчик… — Верховный побарабанил по столу пальцами. — Мне эта история не нравится. Я понимаю, ты хочешь сохранить связь с семьей… Понимаю, твой зять из этих, из ревнителей. Ну, которые ненавидят магов… Но ты уж придумай что-нибудь, чтобы не прибегать каждый раз, как понадобится запрещенная магия. В конце концов! Если Раид ублюдок и выбросит твою сестру на улицу, как узнает, что у нее есть брат… за каким бесом он ей вообще дался?
Чародей вздохнул.
— Раид не ублюдок, — досадливо пояснил Аджит. — Он любит Илайю и Сахира. Просто он… ревнитель. Это вы верно говорите.
— Значит, придумай что другое, без запрещенных чар! — повысил голос Газван. — Развели придворную игру на пустом месте! Вы еще наймите шпионов и травите свидетелей, — маг покачал головой. — Мне надоело покрывать тебя перед Кругом.
— Но я сполна расплатился за…
— О да, мне не в чем тебя винить, — перебил молодого чародея Верховный. — Но дело, видишь ли, не в торговле. Каждый раз, как я даю тебе фальшивые и сверхважные поручения, я подставляю себя. Подставляю Круг. Если это сборище крикунов лишится меня, Царь Царей скормит вас всех собакам. В этой стране нас не очень любят, не забыл?
— Мы пытались, мудрый, — начал Аджит, но Газван снова не дал ему договорить:
— Бездна, значит, пытайтесь еще! Ты пробираешься к ней, как вор. Хочешь, чтобы твой зять подумал, будто в его постели гостит другой?
В кабинете повисла такая тишина, что было слышно ровное шипение колдовского огня — и грай священных ворон в храме Джахата за каналом. Наконец, Первый-в-Круге заключил:
— Это последний раз, когда я играю в твои игры. Думай.
Старый маг вперил в Аджита тяжелый взгляд, словно ожидая незамедлительного ответа. Молодые вельможи, которые поддерживали узурпатора и кричали, что маги — бесовское отродье, и теперь-то Царь Царей с ними покончит, быстро скисали под этим взглядом. Да что там, даже узурпатор чувствовал себя неуютно, иначе посадил бы в столичной обители своего человека, насадив голову Газвана на пику.