Ученый повел плечами, прогоняя внезапную дрожь. Делать нечего: не возвращаться же к беснующимся у храма призракам. И — теперь он точно знал, что в этом месте есть… что-то. Могущественная магия или божья сила, оно лежало впереди. И, должно быть, идти к нему всего безопаснее.
Путь его длился долго.
Да нет же — дольше долгого. Он шел, словно в трансе, раз за разом переставляя ноги. То были не несколько часов — Тамесу казалось, что он не меньше суток бродит по темным, пропитанным силой залам. Наконец, он в изнеможении опустился наземь. Плотная холодная взвесь колыхалась в воздухе, клубилась подобно болотному газу, отчего полутьма казалась еще темнее и непрогляднее.
Слишком долго. Так… просто не может, нет — не должно быть. Он давно вышел из города и удалился на приличное расстояние. Живот свело судорогой голода. Нужно поворачивать… Беда в том, что он не может просто так уйти. Слишком много прошел. Зашел слишком далеко.
Тамес еще полз — не соображая, куда — когда пальцы нашарили выступающий из земли корень.
Он не заметил, как камень уступил место неровному земляному полу. Отчего-то эта находка окончательно отрезвила его. Ученый огляделся. Было ли то колдовством, мороком или дальней, неведомой частью Логова — но его обступили сплетенные из ветвей стены. Черные, чудовищных размеров корни извивались, подобно змеям, оплетая уходящий во тьму туннель. Местами из мглы проглядывали лица — точь-в-точь те, что встречали пришедших в храм, только не высеченные резцом, а выросшие на стенах.
По крайней мере, он не заплутал. Он определенно приближался. Знать бы, к чему… Но узнает это уже не он. Ученый не мог идти дальше. Это место пило его силы. Временами казалось, что он в столичных банях, только вместо жары и пара были туман и пронизывающий до костей холод. Мерзлый, липкий, он растекался по телу через одеревеневшие ноги и руки, скапливался тупой ноющей болью в костях.
Кряхтя, как старик, Тамес поднялся и побрел обратно.
Он шел, должно быть, несколько минут, когда понял, что что-то не так. Пелена вокруг двигалась. Словно огромный зверь, ворочавшийся во сне. Как будто ветер, если бы ветер и туман уживались вместе. Ученый обернулся. Лица по-прежнему смотрели: не то презрительно, не то брезгливо. Они были так же близко, как и прежде.
Да, более всего это походило на ветер. Невидимая сила толкала дальше в Логово и не давала вернуться. Ученый пошел быстрее, но добился лишь того, что вовсе обессилел. Он точно плыл против течения. Палый лист, что летит против рева бури…
Тамес выругался, и белесая пелена проглотила его слова. Лица насмехались над ним. Их взгляды точно ожили.