За столетия жизни над Логовом жрецы научились сопротивляться туманам. Состав принимали ежедневно, так что Газд знал: у него выработался иммунитет, и он никак не мог поддаться действию исходящих из земли испарений. И все же карлик побаивался этого места. Мгла струилась по земле, призрачными щупальцами обволакивала ноги. В боковых пределах звучал систр — то послушники исполняли ежевечернюю мистерию владыки.
Более всего Газду хотелось предоставить юнца самому себе. Пускай гниет в Логове, если не сумеет выбраться! Но Аджах прав: это представление еще может сорвать рукоплескания. Свою роль нужно отыграть до конца.
— Я все отмерил с точностью до капли, — говорил верховный, когда они спускались вниз. — Больше, чем обычно, ведь нужно, чтобы он бредил. Но по силам взрослому мужчине. Нет, дело в другом…
Старик поежился. Ему и впрямь казалось, что сегодня все не так. Туман был гуще и холоднее обычного.
— Не будем гадать, — наконец предложил он. — Быстрее спустимся — быстрей найдем щенка.
Одиннадцать пещер. Одиннадцать подземных залов, укутанных мглой. Не так уж много, если знать их наизусть, но одурманенному разуму они покажутся глубинным царством. Масляные лампы легко разгоняли туман — поэтому паломники всегда входили в Логово днем, когда блеклый, сочащийся с пололка свет едва рассеивал темноту.
Они разделились, договорившись встретиться у лестницы, и Газд направился в зал по левую руку, затем в узкий лаз, соединяющий его со следующим. Плотная гнетущая тишина быстро обступила его, только мелкие камешки хрустели под ногами. В холодной мгле неровности стен и каменные обломки казались проступавшими из темноты руинами.
Движение за кругом света. Мальчишка? Аджах? Или туман играет в понятные лишь ему игры? Даже огонек в лампе — и тот словно дрожал от холода. Или же посмеивался над незадачливым карликом. Не поймешь…
Газд испытал облегчение, обойдя свою часть и вернувшись к лестнице. Из глубины пещер доносились странные, искаженные пеленой звуки. Наверное, то Аджах еще продолжал поиски. И все же казалось, что потревоженный зверь ворочается в полусне, устраивается поудобнее, прежде чем вновь погрузиться в дрему.
Что ж такое! Старик никогда не любил Логово, но знал его, как свои пять пальцев. За годы службы храму он не сталкивался с подобным.
Газд вздрогнул, когда верховный вынырнул из мглы ему навстречу.
— Ничего? — сразу спросил Аджах.
— Ничего. Ты что… тоже ничего не нашел?
— Разве что вот это…
Жрец показал бесформенную и порядком грязную тряпицу.
— Это набитая травами маска, — пояснил он. — Бодрит и очищает мысли. Наш отрицатель не так уж глуп…