– А ты где сейчас?
Она запнулась, не зная, что ответить: врать не хотелось, а правду нельзя.
– Я только что из больницы вышла.
– Что с тобой? Ты с кем? Я могу помочь? – зачастил Петя.
– Нет-нет, все в порядке, я навещала родственника, он очень болеет.
– Но уже поздно, ты что, одна?
– Нет, я с Машей.
– Я встречу!
– Нас Миха встретил.
– Оль, ну ты чего, не хочешь меня видеть?
– Петечка, перестань! Конечно, я хочу тебя видеть!
– Я иду!
Петечка перехватил ее у детской площадки, кофр с гитарой за спиной показался сложенными крыльями.
– Ты мой ангел, – улыбнулась Ольга впервые за весь сего-дняшний длинный день.
Они целовались под фонарем, пока не замерзли.
В течение следующих трех дней Михаил выходил на связь только поздно вечером, написал Маше несколько сообщений, они о чем-то договаривались – или не договаривались, Ольгу не посвящали. На вопросы Маша отвечала коротко – «пока ничего нового».
Ну и ладно, сама себя успокаивала Ольга, зато никто не дергает, можно нормально закончить учебное полугодие и отрепетировать наконец с группой новую песню.
Новый год неумолимо приближался. Группа упорно готовилась к концерту.
Вступительной песенкой у них была «Елочка», преображенная совместными усилиями в новогодний рэп. У Ольги она получалась очень смешно и задорно. И костюм Снегурочки был почти готов – короткое атласное белое платье с опушкой, расшитое пайетками, белые же сапожки и кокошник, как же без него?
Но любимой ее песней была другая, они совсем недавно разучили ее с Петей и решили исполнить под занавес:
Костенея в узорной метели,
Бросив все, ни о чем не скорбя,
Мы с тобою хотели апреля,
А дождались конца декабря.
Новый год – время смерти и стужи.
Новый год – он когда-то придет.
Если ты хоть кому-нибудь нужен,
Значит, нужен тебе Новый год…
Она звучала как заклинание, когда Ольга пела ее – слезы сами собой наворачивались на глаза.
Утром четвертого дня Маша написала: «Есть! Ждем тебя!» Пришлось опять звонить Петюне, извиняться, переносить время репетиции, давать обещания и снова извиняться.
Нет-нет, она не роптала. Она даже гордилась: «Найдется ли еще в целом свете человек, который знает то, что знаю я? Вот что мне сейчас может рассказать Петька? Ну там репетиции, Новый год, концерт… он так важничает из-за этого, просто смешно. Я, конечно, подыгрываю, изображаю восхищение. А на самом деле стараюсь не сойти с ума; в перерывах между школой и репетициями бегаю по кладбищам и больницам, общаюсь с мертвецами, спасаю Машку или спасаю мир – уж и сама не знаю, кого спасаю…»
Вот и опостылевшая больница. Зажав нос варежкой, она уже привычно толкнула дверь в подвал.