— Не устраивает, — подтвердила Алиса. — Какая-то глупость пришла тебе в голову с этой наркотой! И вторая версия мне тоже совсем не правится. Да и при чем тут Сара? Этот тип ждал меня…
— Ну, это бабушка надвое сказала, — покачала головой Елизавета. — Он мог подумать, что вы поедете вдвоем. Может быть, он вас вообще перепутал…
— Тогда у Сары есть нечто такое, что интересует наших бандитов… Или она шпионка.
— Она не иностранка. — Елизавета торжествующе посмотрела на Алису.
— Почему?
— А сама вспомни… Как она назвала дедулю? Пастором… А в Англии, между прочим, викарии. А пасторы — у американских протестантов.
Алиса вспомнила о бандитах и представила Леху, который смотрел на Сару влюбленным взором, потом несчастного деда, который отправился показывать Саре город. Сердце ее сжалось.
«Как коварны женщины, — подумала Алиса. Эта «англичанка» умудрилась за один какой-то день покорить два мужественных русских сердца, что же она натворит, если задержится тут на неделю?»
— Ну, тогда получается полная ерунда, — сказала Алиса. — Если уж ты хочешь знать мое мнение…
Елизавета удивилась. Ее не интересовало Алисино мнение, но она тактично промолчала.
— Сара сама плетет интриги!
— Тогда она себя странно ведет. В ее взгляде иногда проскальзывает недоумение, а иногда — возмущение!
— Может быть, она и сама ничего не знает? — предположила Алиса, удивившись тому, что Елизавета тоже подметила странное выражение Сариных глаз.
— Как это — не знает? Ты хочешь сказать, что эта мошенница не соображает, что ввязалась в грязную игру?
— А если она не мошенница? И считает таковыми нас? Если она и в самом деле Сара Мидленд? И писала романы? Но наши толстяки украли у нее имя и заставили писать за нее меня!
— Я же говорю, что тебе пора писать детективы, Павлищева! — звонко захохотала Елизавета. — Такие глупости придумала — ровно на двухтомную Таню Привалову! Никакая она не англичанка!
— А если она англичанка-протестантка? — не сдавалась Алиса.
— Ага, гугенотка… Возьми том Агаты Кристи и найди хоть одного пастора!
— А патер Браун?
— Так ведь патер!
— Давай с ней поговорим, — предложила Алиса, устав от спора. — В конце концов…
— В конце концов, — прервала ее Елизавета, — она вряд ли тебе много расскажет. Если она что-то знает, она накрепко повязана с нашей «толстопузой бандой», а если сама находится в неведении, тем более не сможет тебя просветить.
— Тогда остается дедулино предложение, — мрачно заявила Алиса.
— Какое?
— Исповедь…
— Господи! — всплеснула руками Елизавета. — «Они возили бедную Кончиту в церковь, она призналась во всем», — процитировала она свое любимое произведение и засмеялась. — Когда вы с дедулей сообразите, что на дворе уже — новый век? Люди после девятнадцатого сильно изменились… Мне грустно говорить тебе об этом, но куда нам деться от реальных фактов? И почему вы решили исповедовать эту «шестерку»? Займитесь уж тогда рыбами покрупнее… Происповедуйте Мерзавцева, например. Вдруг по его щеке пробежит слеза раскаяния… — Выдав длинную тираду, Елизавета погрузилась в размышления. — Надо ей подкинуть аманта, — наконец-то нарушила затянувшееся молчание Елизавета. — Мне она показалась немного… Как бы это сказать? Нимфоманкой. Наверняка в минуту близости она будет склонна к откровенности…