— Какой способ казни выбираешь, пират?
Джек поднял взгляд и увидел стоявшего перед собой высоченного конвоира. Какой способ казни он выбирает? Вопрос, конечно, интересный. Оригинальный. Как он хочет умереть? Джек никогда раньше не задумывался над тем, как он хочет умереть. Вариантов так много...
Словно прочитав его мысли, конвоир продолжил:
— Хочешь, чтобы тебя повесили, расстреляли, или предпочтешь испробовать но-нейшее изобретение — гильотину?
— Гильотину, — немного подумав, от-нетил Джек. — Слово, по-моему, французское, а я люблю французов. Они майонез изобрели. Отличное изобретение! Наверное, гильотина — это тоже неплохо.
Конвоир круто развернул Джека на месте, и тот увидел перед собой гильотину. «Да, — подумал Джек, — не все изобретения у французов такие же удачные, как майонез». Стоявшее перед Джеком устройство казалось ожившим кошмаром. Огромное, тяжелое и острое как бритва лезвие висело на неревке, поднятое к вершине двух боковых опор с пазами, по которым падающее лезвие должно было скользить вниз. Топор на ве-реночке, проще говоря. А внизу, прямо под Топором, между боковыми стойками была прибита невысокая планка с полукруглой выемкой... для шеи. Джек тяжело сглотнул. Нет, он передумал, он отказывается от гильотины. Расстрел. Да, старый добрый расстрел — это намного приятнее. Особенно если перед залпом тебе завяжут глаза...
— Принесите корзину!
Поздно. Как ни сопротивлялся Джек, солдаты скрутили его, связали руки за спиной, положили ничком — шея в той гнусной выемке, голова свисает над пустой — пока что! — корзиной.
— Послушайте, у меня появилась хорошая идея, — сказал Джек. Голос его из-за сдавленной шеи звучал приглушенно и невнятно. — А что, если нам попробовать прелестное традиционное забивание камнями до смерти, а? И зрители заодно слегка разомнутся.
А неподалеку, почти напротив Джека, к своей неминучей смерти готовилась Карина Смит. Уже стоя на высоком помосте виселицы с наброшенной на шею петлей, она заговорила, обращаясь к жителям Сен-Мартена. Карина, разумеется, понимала, что достучаться до них практически невозможно, но что делать, если нет здесь других людей. Просто нет, понимаете? А сказать напоследок все, что ты о них думаешь, хочется.
— Люди добрые! — начала Карина. — Знайте, что я не ведьма! Конечно, вам этого не понять, но я не стану вас винить за это. Куда уж вам понять что-либо, убогие! У большинства из вас мозгов не больше, чем у козла...
— ...А разве осужденным к смерти больше не предлагают плотно позавтракать перед казнью? Ну и порядки у вас тут!