— Сколько их? — спросил Омар Хариф.
— Сказать трудно. Зачистку проводили человек двадцать, — сказал Голик. — Но я не уверен в том, что все они такие же спецы, как тот человек, который работал со взрывчаткой, или другой, который преследовал Теда.
— Я тоже считаю, что большую часть из них составляли штатные охранники, — вступил в разговор Леон. — Только их нерасторопность и помогла мне уйти. Я убрался с завода чуть раньше Теда, но видел, как тот человек, который был у русских за главного, связывался с кем-то по рации. Он задержался на время разговора. Его группа ушла вперед. Потом началась суматоха. Тед решил перебраться через ограду. До нашей лазейки ему нельзя было дойти. Путь отрезал как раз тот, главный. Этот человек принимает решения за долю секунды и не отступает от них. Именно он вызвал машину, чтобы нас преследовать.
— Ты ему хвалу поешь, да? — Голос Омара Харифа звучал вполне добродушно, но Леон тут же сменил тон.
— О чем ты, Омар? Я просто люблю во всем ясность, — поспешно проговорил он. — Русские ублюдки вызвали профессионалов. Они гнались за нами до тех пор, пока наш вездеход не взлетел на воздух. Стали бы штатные охранники делать это?
— Они вообще с завода не двинулись бы, — поддержал Леона Голик. — Раньше так и было. Теперь все изменилось. Это произошло совсем недавно.
— Теперь тихо не получится, верно? — Вопрос Феликса прозвучал неожиданно для всех.
— Давид, что скажешь? — Омар Хариф решил перенаправить вопрос. — Тихий вариант провалился?
— Нет, Омар, никакого провала. — Давид пытался держать себя в руках, но это удавалось ему с трудом. — Мы попытаемся еще раз. Вернемся на завод, установим два заряда, как и планировали. Остальное — дело журналистов.
— Твой журналист как-то не очень торопится отрабатывать свой гонорар, — протянул Омар Хариф. — Четыре диверсии на одном заводе, а в серьезной прессе об этом до сих пор ни единого слова. Мы так недоговаривались, Давид.
— Материал должен был поступить завтра. Сразу после взрывов на заводе. Журналист ждет крупной сенсации, такой, чтобы ее можно было подтвердить официально, — объяснил Давид. — Если пустить материал в сыром виде, ничем не подкрепленный, то зарубежные средства массовой информации этой темой не заинтересуются. Так мы ничего не добьемся.
— Второй провал, Давид, — заявил Омар. — Когда я согласился ввести в дело тех двух идиотов, которых ты мне навязал, то думал, будто ты знаешь, что делаешь. Что из этого вышло? Вместо сенсации у русских есть два свидетеля, которые видели в лицо тебя, Винса и Теда.
— Этого невозможно было предвидеть. До сих пор не понимаю, как русские на них вышли, — произнес Давид.